— Но вы думаете, что у него были и другие долги?
Снег таял на лысой голове Чарли, и вода стекала по его лицу, словно слезы.
— Я слишком разболтался.
— Так вы считаете, у него были другие долги? — Ага. Догадываюсь.
— Вы догадываетесь или знаете наверняка?
Чарли вздохнул.
— Аббамонте, — сказал он. — Ростовщик из главной штаб-квартиры «Братства перевозчиков». Кэмбриа прежде работал дальнобойщиком, то есть перевозил грузы. — Он вдруг схватил полицейского за плащ. — Если только узнают, откуда эта информация, я окажусь на дне Потомака с камнем на шее.
— Успокойтесь и поезжайте домой. Мы сохраняем конфиденциальность.
«Скорая» стала медленно отъезжать. Мы с Чарли сели в мой автомобиль.
— Аббамонте, — сказал он. — Мне следует проверить, уж не свихнулся ли я.
Пока мы ехали по мосту через Потомак, Чарли молчал.
— Пожалуй, тебе не видать багажа, парень, — сказал он наконец.
— Похоже на то.
— Как я могу связаться с тобой на случай, если его не конфискуют?
— Никак. Я сам с вами свяжусь.
Я высадил Чарли у гаража. Снегопад усиливался, застилая ветровое стекло.
Дом номер 248 на Норт-Кэпитол-стрит оказался ветхим щитовым домиком, в котором размещались четыре квартиры — две наверху и две внизу. Хэнк Кэмбриа проживал в квартире на втором этаже в задней части дома.
На мой стук откликнулся женский голос:
— Ты опять забыл свой ключ, Хэнк? Почему ты не повесил его на кольцо вместе с ключами от машины, как я тебе говорила?
Она открыла дверь и, как только увидела меня, стала поспешно ее закрывать. Я вставил в дверь ногу.
— Что вам нужно, мистер? Хэнка еще нет дома.
Ее вопрос был весьма кстати. Однако Абакуса Аббамонте, акулу-ростовщика из «Национального братства грузоперевозчиков», я знал понаслышке. Если вы задолжали Аббамонте, ваш долг начинал расти с астрономической скоростью. Ростовщик Аббамонте взимал двадцать процентов за каждую неделю просрочки. В общем и целом получалось так, что долг в сотню за месяц оборачивался уже двумя.
Допустим, Хэнк Кэмбриа задолжал Аббамонте. Допустим, Кэмбриа пришел в отчаяние, потому что был не в состоянии вернуть ростовщику долг, и согласился в счет погашения долга выполнить какое-то поручение Аббамонте. А фактически — Майка Сэнда, который держал «Национальное братство грузоперевозчиков» в железном кулаке, словно рулевую баранку.
Например, помочь инсценировать похищение по неизвестным причинам. Разве что парень по имени Хольт собирался нарушить тем самым закон Галахада...
Таунсенд Хольт. Это имя прежде мне ничего не говорило, а поскольку имя это довольно распространенное, у меня не было оснований как-то связывать его с «Братством». Но теперь, с появлением на нашей арене Аббамонте, я не мог не усмотреть определенной связи. Дело в том, что человек по имени Таунсенд Хольт отвечал в «Национальном братстве грузоперевозчиков» за связи с общественностью. Сейчас Хольт стоял на ушах: его положение существенно осложнилось, и он едва удерживался на плаву, поскольку через неделю должны были начаться публичные слушания Хартселльской комиссии, которые не сулят ничего хорошего боссам «Братства» и их главарю Майку Сэнду.
— Хэнк еще не пришел домой, — повторила женщина.
— Позвольте войти, миссис Кэмбриа. Я хотел бы переговорить с вами.
Она нехотя впустила меня в квартиру, явно напуганная моим появлением. Это была чуть полноватая, но удивительно симпатичная женщина лет двадцати пяти. Длинные темные волосы, собранные на затылке в «конский хвост», широко расставленные темные глаза латинянки, сочные красные губы и щедрая фигура, угадываемая под дешевым цветастым домашним халатом. Она закрыла за мной дверь и постояла минуту, прислонившись к ней, словно в надежде справиться с овладевшим ею беспокойством.