Я хранил ее секрет и даже иногда ходил с ней по магазинам и прикрывал ее. Притворялся, что при этом у меня сердце не рвется из груди от волнения, и всеми силами сдерживался: так хотелось психануть, выбежать оттуда и не останавливаться до самого Тимбукту. Я до истерики боялся, что Клару поймают. И когда нам наконец удавалось без происшествий покинуть магазин, я клялся себе, что в другой раз придумаю хоть какую-нибудь отмазку, чтобы с ней не ходить. Но я ведь был я непробиваемо крутой парень, который, несмотря на то что был внуком уважаемого человека, рисковал, помогая подруге воровать из магазинов, и я знал, что снова соглашусь пойти с ней, потому что меня обязывает моя роль интересного, прикольного и крутого пацана. А еще потому, что мы с Кларой друзья как показало то утро, когда она меня ждала с телефоном наготове, чтобы снимать реакцию Начо и Лео.
Я им объявил, что у меня есть фотка, от которой они офигеют, и, хотя они меня донимали сообщениями, словно рой комаров во дворе детского сада, я стойко молчал. И вот наконец настала моя минута славы.
У меня есть две новости: хорошая и плохая. Не спрашиваю, с какой начать, а начну сразу с плохой.
Ты сменил пол второй раз, и теперь тебе снова нравятся девчонки, атаковал Лео.
Экий ты невежда, Лео. Можно поменять пол и всё равно бегать за девчонками, пошутил Начо.
Так, не уводите в сторону. Я как раз насчет девчонок, но это уже хорошая новость.
Ты сменил пол один раз, выяснил, что тебе нравятся парни, и теперь тебя переводят в девчачью школу-интернат, не унимался со своей шуткой Лео.
Хватит, это уже тупость какая-то пошла. Кстати, имей в виду: я вчера видел, как Карлита в кошачьем парке обжималась с Тони. Так что не рассказывай теперь, будто вы с ней мутите и всё такое, срезал меня Начо с умным видом.
Плохая новость что теперь вы меня возненавидите. А хорошая что мне пофигу, потому что после того, как я заглянул в декольте Хуаны Чичарро, на ваше мнение мне плевать. На колени, ничтожные! воскликнул я и показал им фотку как охотник демонстрирует голову льва, которого убил на африканском сафари.
Мать моя женщина! заорал Начо.
Лео ничего не сказал. Он застыл с раскрытым ртом. А Клара в это время снимала их на видео и подкалывала:
Лео, закрой рот, а то навозные мухи налетят!
Но но Чува-а-а-ак! Какой ты рядом с ней страшный! Что ты ей наплел, чтобы она с тобой сфоткалась? воскликнул Начо, выхватив у меня мобильник.
Я рассказал, как съемочная группа приезжала в фонд и как дедушка воспользовался случаем и познакомил меня. Я обычно не распространялся о том, в каких необычных местах бываю благодаря деду, и не хвастался знакомствами со знаменитостями и важными людьми. Мне так нравилось больше: два разных мира. В одном я и дедушка, в другом все прочие. Но тут случай того стоил. К тому же ребята никогда не просили меня что-нибудь им устроить через дедушку и не расспрашивали о нем, и это мне нравилось одна из причин, почему мы и дружили. И мои родители тоже очень хорошо понимали эту тонкость.
Из нас четверых я учился хуже всех. В глазах окружающих Клара была идеальной девочкой. Стройняшка, блондинка с короткой стрижкой, веснушчатое личико озорного ангелочка, занимается легкой атлетикой, учится на одни восьмерки и девятки. Родители всегда говорили, что я хотя бы друзей умею выбирать. Не знаю, что бы они подумали, если бы узнали, что Клара главную пользу от своих спортивных успехов видит в том, чтобы легко убежать от охранников, если ее поймают на шоплифтинге. Или что она почти никогда не ботает: ей достаточно послушать, что рассказывает учитель, быстро перечитать конспект и готово.
Отцу с матерью спокойнее было и оттого, что двое других моих лучших друзей были Лео и Начо. Начо они вообще обожали, потому что он ботает как бешеный. Он хочет стать авиаконструктором, уже присмотрел себе университет за границей и настроился на то, что ему нужен высший балл, чтобы туда поступить. Поэтому он отвлекается от учебы, только когда у него случается «запой» и он с головой уходит в видеоигры. Или когда горюет, что Клара не обращает на него внимания и считает только другом и что он дорос всего до метра шестидесяти пяти, а Клара уже перемахнула за метр семьдесят.
Лео тоже соответствовал критериям моих родителей: хотя учится он не лучше моего, но старается гораздо больше. Лео прекрасно понимает, что учеба ему не дается, и зубрит изо всех сил, только гранит науки сопротивляется, и он еле-еле выезжает на пятерки. Поэтому время от времени он на всё забивает и начинает ходить в спортзал по пять раз в неделю вместо двух, как обычно. Либо бросает все силы на то, чтобы написать шикарнейшие шпоры. Но об этом мои родители не в курсе да и не надо. Еще они не в курсе, что мы все четверо пробовали курить и выпивать. Однажды даже травку думали достать, только Начо отказался наотрез: читал, что от нее нейроны гибнут, а они ему еще пригодятся. Мы его называли «мастер Начо» и прикалывались над ним, потому что он ведет себя как те «духовные мастера», которыми моя мать зачитывалась накануне развода.