Леня, тогда сходи за книгой.
Лен-Фень или Леня, как ее называл Антракс, считая скорее кем-то вроде брата женского пола, чем другом, лучше всех знала все книги, написанные их наставником величайшим врачом своей эпохи Фу-Диеном. Она была его внучкой, пусть и названной. Фу-Диен вырастил ее как родную и никто не сомневался в родстве их духа, даже она сама. Потому кивнула и тут же выбежала обратно.
Ты знаешь, что они привезли на этот раз? спросил Антракс у Конора, чтобы скрасить ожидание. На четкий ответ он не рассчитывал, но внезапно его получил:
Да, это повод для волнений. Там ковры, много старинной серебряной посуды и корма.
Корма? ошарашенно переспросил Антракс. Зачем везти в Рейн корма? У нас тут своего добра мало, что ли?
Стало модно подкармливать овец и коров рапсом из Суна, совсем виновато сказал Конор. Я тоже об этом не знал. Эта мода началась в Манре и только пришла к нам, но часть графств уже получили свой рапс.
Антраксу очень хотелось кого-нибудь задушить на месте, но он только вздохнул. Купец Конк-Рот написал ему лично, когда понял, что его судовой врач бессилен. То, что он описал в своем письме Антраксу, совсем не понравилось. Черная язва, которая еще и не болит, сразу заставляла вспоминать страшные рассказы наставника о болезни, что когда-то на его родине уносила сотни жизней.
Если весной появлялась одна язва, то к лету половина города уже болела, а треть умирала. Если к осени кто-то выживал, это было чудом. Я пережил три такие эпидемии, две из них как врач, и ни разу не заболел, говорил ему Фу-Диен. Так что слушай и запоминай.
Антракс помнил его слова, но возводить собственную память в абсолют не умел, потому снял полотно лишь тогда, когда книга была в руках у Амары. Она положила ее на пустой металлический стол с колесами, поставила на него масляную лампу и начала читать.
Первым делом Антракс с трудом приоткрыл веки покойного купца. Сухие глаза с мутными белыми зрачками, с точечными кровавыми пятнами по краю можно было даже не сжимать. Это были глаза мертвого человека. Синеватые пятна на белом холодном теле чем-то походили на стекшую вниз синеву и это значило, что купец мертв уже не первый час. Этим синим пятнам Антракс не стал уделять внимания. Они были проявлениями естественного посмертного изменения тела.
Он осматривал тело дальше. На руках у мужчины он нашел несколько крупных язв и еще одну на боку все разных размеров, черные, сухие, с вздутыми опухшими краями.
Мне не нравится, сказала Лен-Фень.
Мне тоже, спокойно ответил Антракс и осторожно разрезал одну из язв. Под некротическим струпом воспаленные полнокровные ткани с мутным серозным отделяемым, констатировал он.
Да, так и должно быть, сказала Амара и испуганно ойкнула. Так это значит
Спокойно, строго велел ей Антракс. Это еще ничего не значит.
Да, дорогая, так и некоторые очень страшные ожоги выглядят, особенно от горящего масла, сказала Лен-Фень.
Антракс на нее странно, зло посмотрел, но ничего не сказал, только поймал несколько капель жидкости из раны в пробирку, закрыл ее и отставил в сторону, а разрезанную язву на руке спешно перевязал тряпкой, окунув ее прежде в один из двух пока еще чистых тазов.
Ну узлы под кожей есть, подмышками, в паху, над ключицами, на шее
Лене абы облапать, не удержался Антракс, стараясь ответить ей за язвительное напоминание о горящем масле. Именно оно когда-то изуродовало короля Рейна.
Я такая, хохотнула Лен-Фень и тут же нахмурилась. Может, на этом и остановимся, ты проведешь анализы и тогда
Анализ может меня обмануть. Сама знаешь, проба не точна, так что я намерен продолжить. Если боишься, можешь отойти от стола, спокойно потребовал Антракс, но Леня не отступила, а Конор невозмутимо подал наставнику скальпель.
Вскроем живот, и если там все будет соответствовать дальше не пойдем, пояснил Антракс, неспешно делая разрез прямо по срединной линии.
О боже, воскликнул Конор, морщась, видя, как из разреза начинает вытекать кровь темная, густая, но все же еще жидкая. Он привык, что в мертвых телах такого не бывает, оттого ему становилось дурно, а Антракс оставался совершенно спокоен, разводил края раны поданными Лень-Фень металлическими лопатками.
Конор, поднеси лампу, потребовал Антракс. Лезть внутрь руками ему не хотелось, да и Фу-Диен говорил не вскрывать таких больных.