Предложение на первый взгляд было из тех, от которых глупо отказываться. Но уже на второй, чуть более внимательный взгляд становилось понятно, что принять его значит поставить себя в такое положение, из которого в случае чего непросто будет выбраться.
Однако на прямой вопрос и отвечать нужно прямо, и она ответила:
Подумала. Но ничего не решила.
Почему?
В его серьезном взгляде проступала печаль, это было слишком знакомо и ранило.
Игорь Павлович, что я буду делать, если через два месяца вы скажете, что я вам не подхожу? спросила Алеся.
Я такого не скажу.
Ну или Ирина Михайловна скажет. Она пожилой человек, и перемены настроения могут быть, и просто капризы. В ее возрасте это естественно, я не осуждаю. Но делать-то что мне тогда? Подруга моя за всю квартиру платить не захочет, вместо меня кого-нибудь в соседки найдет. А я такое жилье, как сейчас, за такую цену больше уже не найду.
Послушайте, Алеся. Его голос звучал сухо, но именно это внушало доверие. Мы с вами подпишем договор, на который не смогут влиять перемены чьего бы то ни было настроения. Там будет прописано ровно то, что я вам предложил: вы в свободное от основной работы время оказываете моей маме услуги медицинского характера, перечень мы с вами согласуем, и за это проживаете в отдельной комнате ее квартиры.
Но у меня же ночные дежурства бывают, сказала Алеся. И в Пинск мне может понадобиться съездить. И как тогда?
Вряд ли вы собираетесь уезжать часто и надолго. Думаю, ваша работа в больнице этого не предусматривает. А маме нужна некоторая помощь, но круглосуточная сиделка пока не требуется. Думаю, вы и сами это поняли.
За те несколько раз, когда Алеся приходила ставить Ирине Михайловне капельницы, а потом внутримышечные уколы, как сегодня, она в самом деле это поняла. И что Игорь Павлович ее не обманывает, понимала тоже. Но понимала и другое
«Я не имею права ни на малейший риск, глядя в его внимательные глаза, без слов произнесла она. Я сказала себе это, когда ехала в Москву. И не должна от этого отступать. У меня должна быть ровная жизнь. Без потрясений».
Решайтесь, Алеся, сказал Игорь Павлович. Вы же на редкость разумный человек.
На редкость или нет, а решаться надо.
Хорошо, произнесла она. Когда вы хотите, чтобы я переехала?
Хоть сегодня. Спасибо вам.
Он улыбнулся. Улыбка появлялась на его лице не часто, это Алеся уже отметила. Значит, в самом деле рад ее решению.
Сегодня не получится, сказала она. В понедельник вернусь домой после суток и буду перебираться.
Прислать за вами машину?
Не надо. У меня вещей не так уж много, постепенно все перевезу.
Может быть, заплатить вашей подруге компенсацию за то время, пока она будет искать другую соседку?
Алеся не знала, чем занимается Игорь Павлович, но по всему видно, что он привык руководить, и не как чиновник, а так, как руководят своим собственным делом. Знает, на что обратить внимание.
Не надо, повторила она. У нас оплата вперед, мы только что за август заплатили.
Тогда я выплачу компенсацию за эту оплату вам.
Она хотела сказать, что вот этого не надо точно, но не сказала. Он не похож на человека, который что-то предлагает в надежде на отказ, и ей не хотелось, чтобы он принял ее слова за жеманство.
Как обычно, Игорь Павлович вышел проводить ее во двор. И, тоже как обычно, остановились поговорить у подъезда. О мурманской рыбе и обо всем таком прочем, ни о чем особенном, но разговор с ним был Алесе интересен.
Пришлите мне, пожалуйста, ваш имейл, сказал он. Я сегодня же отправлю договор, вы посмотрите. И подпишем, если не возникнет возражений.
Хорошо.
Они медленно пошли к калитке.
С мамой вам не будет тяжело, сказал Игорь Павлович. Я не стал бы обманывать. Несмотря на некоторое упрямство, у нее легкий характер. И разговорами лишними не донимает, тоже плюс.
С Ириной Михайловной интересно разговаривать, согласилась Алеся. Она мне сегодня рассказывала, как в войну авиабомба здесь в переулке взорвалась. В доме все стекла выбило, крыша долго потом текла, и она корыто под течь подставляла.
Это не такие уж интересные сведения, пожал плечами Игорь Павлович. По всей Москве так было. У маминой одноклассницы вообще полдома бомбой снесло, ее комната без стены осталась, она прямо с улицы подходила и книжки, какие для школы были нужны, с полки брала.