И что же теперь с ее дочкой? растерянно спросила Алеся.
Отец Олин ее воспитывал, пока мог. Потом умер. Оля в психо-неврологическом интернате. Мать сказала, внучку с такой наследственностью на себя не взвалит. Брат за границей где-то. Девочку в детдом отдали, там и выросла. Что с ней теперь, неизвестно. Оля вчера меня у больницы ждала попросила денег. Я дал, конечно. Но Страшно все это, Алеся. Была семья, жизнь, радость, Оля стихи любила, в тетрадку выписывала и всё в прах. Как не было. Я человек не очень эмоциональный, но из головы это не идет. Спасибо вам, сказал он.
Да за что же? воскликнула Алеся.
Чудесно действуют ваши глаза. Борис Платонович улыбнулся. Как в озеро нырнул. Много у вас в Полесье озер?
Алеся кивнула. Она не знала, что сказать, так жалко ей было и ту несчастную Олю, и Да, Бориса Платоновича очень было жалко. Не удивительно, что печаль у него в глазах, раз он так сильно все переживает.
Ну, пойду, сказал он. Хорошо, что вас встретил.
Борис Платонович взял Алесю за руку, пожал ее быстро и ласково. И вышел из кафе. Алеся перевела взгляд на тарелку с колдунами. Как это они лежат такие прежние, нисколько не переменились? Как будто нет той жизни, которую она увидела в глазах Бориса Платоновича.
Но в ней, в ней самой переменилось все. Это произошло так неожиданно, что она не умела это объяснить, только чувствовала. И знала, что прежней ей уже не быть.
Глава 4
Ресторан «Встреча в Москве» Алесе не понравился. Вернее, еда-то понравилась, но она не так сильно любила поесть, чтобы очень уж этому радоваться.
Правда, говорить об этом Виталику она не стала. Он был неплохой человек, занимался программным обеспечением и однажды помог Алесе, когда в ее дежурство на сестринском посту намертво завис компьютер. Она была ему за ту помощь благодарна, так и сказала, а через неделю поняла, что Виталик заходит в отделение терапии как-то чаще, чем раньше, и каждый раз заглядывает к ней в сестринскую или на пост.
Так что его приглашению в ресторан на ВДНХ она не удивилась. И почему же не пойти? Пошла.
В меню было написано, что «Встреча в Москве» возвращает в советское время и представляет кухни народов СССР. Были здесь в самом деле и чебуреки, и украинский борщ, и хинкали, и драники. Виталик почему-то думал, что Алесе именно драников захочется, но она выбрала мурманскую рыбу, объяснив:
Драников я и дома могу нажарить.
А ты умеешь? поинтересовался Виталик.
Да что там уметь? улыбнулась Алеся.
Он выглядел погруженным в себя, а когда достал айфон, чтобы проверить звякнувшее сообщение, то по быстрому и радостному выражению его глаз Алеся поняла, как сильно ему хочется поскорее вернуться к своей привычной жизни, которая проходит в виртуальном пространстве и в выходе в реальность нисколько не нуждается. Но ведь все айтишники такие, и ресторан не понравился ей, наверное, не поэтому.
А потому, что вы чувствуете фальшь, сказал Игорь Павлович, когда Алеся мельком упомянула, что ела вчера мурманскую рыбу с кус-кусом.
Он спросил, где она это ела, и пришлось рассказать про «Встречу в Москве». Оказалось, он этот ресторан знает.
Какую фальшь? не поняла Алеся.
Фальшь самого посыла вот такие, товарищи, замечательные были советские рестораны, вот такая в советские времена была прекрасная еда.
А разве не так? Салат оливье точно был. И чебуреки тоже были.
Он поморщился.
Не были тоже, а назывались так же. Чебуреки, которые тогда продавались на ВДНХ, не имеют ничего общего с теми, которые подают в этой «Встрече в Москве». Вы тех чебуреков в силу своей молодости просто не ели на вас и расчет. И интерьеры, которые там выдают за советские, тоже фальшивая декорация, больше ничего. Обман, и не такой уж безобидный. Даже гнусный, я бы сказал.
Алеся вспомнила, что внутри в самом деле было много каких-то предметов из советских времен, вроде радиоприемника с колесиком, и стоял автомат с газировкой, в котором граненые стаканы были как у бабушки в деревне, и на стенах висели плакаты с широко улыбающимися женщинами в юбках колокольчиками. Но ведь в любом кафе все делается в одном каком-нибудь стиле, ничего в этом нет особенного.
Почему же обман, да еще гнусный? удивленно спросила она.
Потому что в молодые головы всеми способами вливается мысль, что при советской власти было прекрасно. И набитые отличным мясом чебуреки на эту лживую максиму работают. В советские годы чебуреки были набиты жилами, хорошо если хотя бы не тухлыми. И прежде чем она как-то отозвалась на его слова, Игорь Павлович спросил: Алеся, вы подумали над моим предложением?