10 апреля
17.18
Калининград
Горан неторопливо прохаживался вдоль пустынных в этот час улиц. Исторический центр вызывал уныние и ощущение тревоги: заказчик потребовал повторной встречи. Мужчина незаметно посмотрел в витрину супермаркета, автоматически поправил волосы чернее воронова крыла. Нос с горбинкой и острый взгляд делали его похожим на коршуна. Он был так же беспощаден, как благородный охотник. Так же зорок и безошибочно точен.
Вот только что опять потребовалось Зине?
Два задания не брал из рук одного и того же хозяина ни один уважающий себя охотник. Да и заказчики предпочитали не встречаться с исполнителями своих нелегальных просьб. Этот мерзавец Зина намекнул на то, что задание не выполнено.
Горан хищно прищурился, посмотрел на часы. Еще три минуты ждет и уходит к чертям собачьим, а всем заинтересованным лицам сообщит, что с Зиной связываться не стоит. Пусть попляшет, возвращая свое доброе имя.
Сзади послышались шаги.
Серб резко обернулся и оказался лицом к лицу с заказчиком. Вернее, с его посредником. Это был немолодой представительный мужчина, по виду адвокат или финансовый воротила: белоснежный воротничок, аккуратные усики в стиле Эркюля Пуаро, изящная твидовая пара.
Посмотрев мельком на Горана и убедившись, что тот его заметил и узнал, мужчина, не замедляя шага, прошел дальше, в сторону городского парка. Горан последовал за ним, держась в отдалении.
Зина миновал парк, остановился у разбитого фонтана. Дождался Горана.
Мой клиент приносит извинения, начал он вместо приветствия. Вы передали не тот предмет.
Горан замер, презрительно изогнул бровь:
Что значит «не тот»? Указания соблюдены точно.
Зина неохотно уточнил:
Произошла ошибка на уровне информатора.
В таком случае, это не моя проблема. Горан развернулся, собираясь уйти.
Клиент удваивает цену, но просит вас выполнить это задание.
Горан снисходительно покосился на представителя заказчика, усмехнулся:
Исключено. Это противоречит правилам.
Сделал шаг к проспекту, жалея о потраченном времени и намереваясь-таки подпортить репутацию Зине.
В таком случае ваша работа не будет считаться выполненной, донеслось до Горана, и он замер. Вряд ли кто-то станет разбираться в нюансах произошедшего. Вы рискуете потерять клиентов, знаете ли.
Горан вернулся к собеседнику, мрачно глядя на него. Зина равнодушно выдержал взгляд вора, усмехнулся. Вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт, протянул сербу:
Здесь инструкции.
На этот раз я хочу предоплату. Стопроцентную. Горан мстительно прищурился.
Вы получите половину обещанного сегодня вечером. Остальное по окончании дела.
Горан забрал конверт и, чертыхнувшись, двинулся через парк в сторону гостиницы.
Мужчина в твидовом пиджаке дождался, когда Горан скроется за поворотом, и присел на ближайшую скамейку. Вытянув ноги, подставил солнцу морщинистое лицо, наслаждаясь весной и минуткой передышки. Все будет по плану заказчика. Вор возвращается в северную столицу и пробудет там теперь столько, сколько потребуется ему, Зине. Осталось удержать того, второго: он может понадобиться в определенный момент. В кармане завибрировал сотовый. Мужчина принял звонок, коротко сообщив:
Все в порядке. Готовьте сопровождение.
Глава 3. «Точка»
11 апреля
Москва
На следующий день она поехала знакомиться с будущим шефом.
Василий Геннадьевич давний отцовский приятель, еще по студенческим временам. Начинающий полнеть улыбчивый дядька. Стеша помнила его смутно: последний раз он появился у них в доме лет семь назад, когда случились проблемы в министерстве и он обратился к отцу за консультацией. Они заперлись в кабинете, долго курили и пили черный как ночь кофе.
И сейчас девушка нервничала: вмешательство знаменитого и высокопоставленного отца обязывало соответствовать. Никто бы не поверил, но она завидовала своим подругам, которые точно знали, что их успех это их личная заслуга, результат работоспособности и везения. Они сами выбирали курс и прокладывали дорогу. Она же всегда чувствовала себя тенью. Ее мир медленно тянущаяся сквозь сумерки повозка. Ворох обязательств, частокол самоограничений, острые копья недобрых взглядов и перешептывания за спиной.
«У тебя светлая голова», не уставал напоминать отец, подсовывая ей очередную зубодробительную монографию.