Виряс сразу побежал к друиду. Ашава схватила меня за левую руку, и я только в тот момент заметил, что у локтя камуфляж прорезан, а из прорехи кровь сочится. Ах, фраерок, успел все-таки дрын свой метнуть! А я и не заметил сразу.
Ашава оторвала от своей рубахи кусок полотна, усадила меня на камень возле своих мужиков, стала заматывать мне руку. М-да, слово «бинтовать» тут не подходит, все равно кровь сочится. Пара капель все равно упала на траву и камень, куда меня усадили для удобства перевязки.
Кивнув в сторону чужой девки, я спросил у заботливо глядевшей на меня Ашавы: «Кто?». Ашава вопрос поняла и вывалила на меня кучу информации.
Короче, в основе всего действа лежала обычная бабская зависть. Хулиганы были из своего мордовского племени, но из чужого рода. Большого и сильного рода. Рода Медведя. Имевшего несколько семейных поселений, в том числе и у слияния двух великих рек. (О, блин! Вот чье селище раскопали около Нижегородского кремля). Медведь для древней мордвы являлся такой же фишкой, как для современных русских ракета «Сатана». И вдруг разносится молва, что один охотник из маленького рода Белки (это Виряс)