С чего?! А с того, что фрекен Квист любит Катици больше, чем тебя!
Мне-то что? И вообще, я не понимаю, она что какая-то особенная, эта Катици? И может делать, что хочет? А если каждый будет делать то, что хочет? Что тогда будет?
Последнюю фразу Рут придумала не сама. Так всегда говорила фрекен Ларсон, когда ругала кого-то в столовой за нарушение правил детского дома.
И вообще меня зовут не Рутка, а Рут! Ясно тебе?
Другие девочки были согласны с Гуллан, но боялись высказывать свое мнение. Рут не забывала обиды, а еще она могла наябедничать фрекен Ларсон.
Катици идет! вдруг крикнула девочка, кровать которой стояла возле окна.
Надо ей крикнуть. Пусть идет осторожнее, не попадается на глаза фрекен Ларсон, сказала Гуллан.
Нет! Не предупреждай ее! Я фрекен Ларсон скажу! завопила Рут и швырнула подушку в Гуллан, которая стала открывать окно.
Не попав в девочку, подушка вылетела в открытую створку на улицу.
Директриса тоже увидела Катици и огромными шагами направилась к ней, угрожающе рыча:
Сейчас ты у меня получишь! Сейчас
Фрекен Ларсон поперхнулась на полуслове и наступила прямо в лужу. Катици вернулась не одна. Рядом с ней шел мужчина. Это был
Пастор Петерсон. Собственной персоной.
Фрекен Ларсон открыла рот, да так и замерла, забыв его закрыть.
Пастор и Катици подошли к директрисе, пастор улыбнулся и протянул ей руку.
А вы, наверное, фрекен Ларсон. Катици мне много о вас рассказывала.
В эту самую минуту подушка, брошенная Рут из окна, угодила в директрису. Удар был такой сильный, что фрекен Ларсон потеряла равновесие и упала на пастора с криком: «О, пастор Петерсон!».
От неожиданности пастор не смог устоять на ногах и тоже упал. Размахивая руками и ногами, они с директрисой барахтались в луже.
Катици расхохоталась. Всегда строгая и чинная фрекен Ларсон ползала в луже, пытаясь сохранять остатки достоинства.
Катици согнулась от смеха в три погибели. По двору к месту происшествия уже бежала добрая фрекен Квист. Она услышала шум и решила узнать, в чем дело.
Вид у нее был испуганный. Но вскоре она тоже начала смеяться. И воспитанники, высунувшиеся из окон, тоже хохотали что было мочи, совсем забыв, что послушные дети в семь часов вечера давно должны лежать в кровати.
Не смеялась только Рут.
Рут злится
Пелле! Быстро ешь кашу. Мы собираемся купаться! крикнула Гуллан.
Ненавижу кашу! Хуже только пенки на молоке! Не хочу кашу. Я ее буду есть три часа, заныл Пелле.
Не ной! Доедай быстро и пойдем! сказала Катици. Хочешь я тебе помогу? Катици зачерпнула пару ложек каши из тарелки Пелле. Но тут в столовую вошла фрекен Ларсон, которая сразу поняла, в чем дело.
Это что за новости?! Почему ты ешь кашу Пелле? Безобразие! Сию минуту иди в спальню и сиди там до вечера!
Простите, фрекен Ларсон! воскликнул Пелле. Катици не виновата. Она хотела мне помочь. Я не могу доесть кашу.
В разговор вмешалась Гуллан.
Фрекен Квист обещала нам пойти купаться. Это так здорово!
Я знаю, что вы всегда защищаете Катици. Так и быть, идите купаться, но ведите себя примерно. Иначе сразу отправлю вас в спальню, и будете сидеть там до ужина, грозно предупредила фрекен Ларсон.
Катици, не забудь купальник! крикнул Пелле. А ты, Гуллан, возьми коробку для мидий.
День был такой жаркий, что молоко моментально скисало, а кошка пряталась под лестницу, в тенек.
Все дети и фрекен Квист уже ушли на пляж, который находился примерно в двух километрах от детского дома. Рут тоже была там и ужасно злилась. Ну почему Катици не наказали за то, что она съела кашу Пелле! И теперь Рут пыталась придумать, чем бы досадить Катици.
Пелле и Гуллан переодевались в купальник и плавки, а Катици стояла и смотрела по сторонам.
Ты что купальник не надеваешь? спросила Гуллан.
Тебе не жарко? удивился Пелле.
Я не буду купаться, сказала Катици. Мне холодно.
Холодно?! Жарища такая! Я бы сейчас из воды вообще не вылезала, удивилась Гуллан.
Холодно ей, видите ли! передразнил Пелле. Сейчас умру от смеха. Лицо у Пелле было красным, как помидор.
Ты чего так покраснел? спросила Катици.
Я не краснел, возразил Пелле. Мне просто жарко.
Все, Катици, мы тебя больше не ждем, сказала Гуллан. Пошли купаться, Пелле!