За ним оказался небольшой двор, окружённый высокими, уходящими в небо стенами - с них хмуро смотрели на пришедших лучники - и опущенной массивной решёткой, перекрывавшей проход в другом его конце. Она поползла вверх, едва подняли мост. В проходе показался Парва-уан - загорелый, сухощавый мужчина с сединой в тёмных волосах и серебристо-зелёными цепкими глазами. Он был одет в белое платье летней, но узкая одежда не вызывала у него неловкости и не стесняла движений, уверенных и свободных. Правитель вышел во двор без охраны, совершенно спокойный, скрестил руки на груди и отчётливо произнёс:
- Я ценю своё время, уан Кереф, поэтому скажу сразу: если вы приехали просить меня о военной помощи, мой ответ - нет, - он выдержал паузу, но Сил'ан молчал. - Если вы станете настаивать или умолять, я лишь почувствую раздражение, и наше прощание будет весьма неприятным. Чтобы вы знали - когда я получил просьбу о встрече, то был уже в Разьере, а это далеко от границы, но я вернулся.
- Я благодарен вам, - ответил червь. - Мои намерения не изменились: я по-прежнему прошу вас только о разговоре.
- Надеюсь, так, - хмыкнул человек. - Следуйте за мной. Вы один - обойдёмся без переводчиков.
Он повернулся и пошёл прочь. Хахманух встопорщил гребень, но Келеф провёл рукой по его шее, успокаивая, и поплыл следом за летнем. У решётки Парва остановился и сделал знак одному из воинов. Тот вложил в его ладони шёлковый пояс, уан протянул его гостю.
- Я не собираюсь раскрывать вам тайны укреплений, - объяснил он. - Завяжите себе глаза.
Червь нервно переступил с лапы на лапу. Сил'ан подчинился, не раздумывая.
Несколько раз они поднимались по ступеням, а потом спускались; четырежды открылись двери, один раз отъехала в сторону каменная кладка. Наконец, Келеф услышал.
- Можете снять повязку.
Они стояли в комнате совершенно пустой, если не считать двух циновок на полу. В воздухе, сухом и прохладном, пахло металлом и свечным воском. Единственный пыльный светильник освещал стены, сложенные из крупных белых камней. Парва сел на циновку, подогнув ноги, и поставил на пол рядом со светильником маленькую статуэтку, похожую на букву неведомого языка. Увидев её, Сил'ан заговорил.
- Редкая вещь. Разве вам не жаль её тратить?
- Будет жаль, - спокойно ответил человек, - если окажется, что байки, которые я слышал о способностях вашего народа - ложь. Но назвать свою цену при постороннем я не мог. Садитесь.
Келеф подплыл к циновке и неловко опустился на неё.
- У меня есть воспоминания, которые я стал забывать, - продолжил летень, и морщины на его лице проступили отчётливее. - Я хотел бы пережить их заново. Именно пережить - как наяву. Я слышал, что иные из вас способны проникать в человеческую память, потому и пытался привлечь ваше внимание на турнире.
- Я могу это сделать. (Парва тихо вздохнул.) Но, - добавил Сил'ан, - мне нужно знать, что искать. И я прикоснусь к вам обнажённой кожей рук.
- Это больно? - насторожился летень.
- Если хотите. Я могу сделать так, что вы почувствуете наслаждение или не вызывать у вас никаких ощущений.
- Я подумаю, - ответил уан. - Поклянитесь, что вы ничего более не вытащите из моей памяти для своей пользы.
Келеф опустил ресницы.
- Вы не представляете себе, как я буду действовать, - возразил он. - Искать - означает перебирать и сравнивать. Но я могу поклясться не всматриваться пристально в то, что окажется неподходящим, и не обманывать вас к своей выгоде.
- Согласен, - не сразу вымолвил человек.
- Что вы хотите вспомнить?
- Мою жену.
Сил'ан помолчал, затем спросил:
- Она покинула мир под небесами?
- Её нет уже пятьдесят четыре года, - не задумываясь, ответил Парва.
- Вы хотите вспомнить всё? - медленно уточнил Келеф.
- Разве это возможно? - усмехнулся человек. - Не хватит времени.
- Десять минут.
- Десять минут? - недоверчиво улыбнулся мужчина.