- Мы разве планировали рассказать людям о воздушной армии? Просто я что-то не понимаю, какая нам с этого выгода.
Уан и переводчик переглянулись и замерли, что-то быстро обдумывая.
- Ясно, - заключил Синкопа. - Шутки кончились. Хотите знать, что я слышал?
По возвращении в крепость Надани сказалась больной и заперлась у себя в комнате. Она боялась встречи с уаном, и молила Богов, чтобы люди деревни напали как можно скорее, и пусть бы им всё удалось. Гебье, искренне взволнованный и удивлённый, явился осмотреть её. Ему оказалось достаточно единственного заклинания.
- К чему обман? - спросил он, не осуждая, но и не одобряя.
Надани пробормотала что-то невнятное - сил объяснить, что произошло в деревне, у неё не было. Ведун в тот день не стал настаивать, но на следующий явился снова. Взгляд его был недобрым, и женщина поняла, что стражники так и не научились держать языки за зубами.
- Как могли вы, госпожа Одезри, так отплатить мне за доверие? - с отчаянием вопросил он. - Я подданный Весны, я должен был сохранить тайну!
- Видишь, Гебье, - гневно воскликнула Надани, - ты тоже думаешь только о себе!
- Хорошо, - согласился ведун, в его речи не было и следа обычного уныния. - Забудем обо мне и поговорим о вас. Вы понимаете, что сделали?
- Я сказала правду. Почему я должна что-то скрывать от моих людей?! - с вызовом бросила женщина.
- Красивое объяснение, - мрачно отозвался Гебье. - Неужели вы до сих пор не поняли, госпожа Одезри? Они не ваши люди. Они заботятся о себе, и я не вменяю им это в вину, но им нет до вас дела.
- Всё потому, что я чужая! - запальчиво крикнула Надани и разрыдалась.
- Да, - резко ответил ведун, слёзы его не тронули. - Вы так часто об этом говорите, что я думал, будто вы это понимаете. Всё предельно просто: Келеф и я - на вашей стороне, люди владения - на другой. Быть может, однажды эти стороны станут одной, но сейчас это не так. И что сделали вы? Ударили в спину союзнику. Нет, обоим своим союзникам. Чего вы добились, госпожа Одезри? Какую победу празднуете, придумывая красивые речи о правде? Кто теперь с вами? Посмотрите внимательно: вы - одна.
Он не стал дожидаться ответа, резко развернулся на каблуках и вышел, хлопнув дверью.
К удивлению мальчишки, никто не обругал его за самодельный наряд - мать прошла мимо, не заметив, а Меми, когда вернулась, была необычайно рассеянной и даже отвечала невпопад. На следующий день, проснувшись, Хин почувствовал слабость, спина и плечи горели. Няня встревожилась, попеняла ему за легкомыслие и ушла позвать ведуна. Мальчишка тотчас повеселел - ему редко представлялся случай понаблюдать за весеном, тот почему-то его избегал.
- Не паникуйте, - велел служанке Гебье, едва вошёл в комнату.
Он взял покрывало, завесил им окно и распорядился:
- Принесите лампу. И побольше воды - ему сейчас нужно много пить.
Вскоре после того, как Меми вернулась со светильником и кувшином, весен ушёл.
- Почему он меня не вылечил? - удивился Хин.
- Это вам в назидание, - сурово объяснила няня. - А то ишь чего выдумали: весь день на Солнце с непокрытой головой и плечами бегать.
"А что мне ещё было делать?" - хотел спросить Хин, но промолчал. Меми сама понимала, что здесь есть и её вина.
Мальчишка провёл в постели два дня, к нему изредка заходили то няня, то ведун. Он хотел, чтобы пришёл червь - с ним было весело, но, конечно, Хахмануху хватало важных дел. Да и почему он должен был уделять внимание едва знакомому мальчишке, когда даже мать не находила времени повидать своего сына?
На третий день в комнату заглянул Тадонг. Хин недоброжелательно уставился на него.
- Вставай и одевайся, - отеческим тоном велело разряженное как на праздник недоразумение. И предусмотрительно добавило: - Твоя мать так сказала.
Мальчишка презрительно оглядел напомаженные волосы летня.