Спешившись, в башню вошел воин в вороненой морвийской броне, с изображенным на щите символом Мортоса, Повелителя Мертвых.
Белеверн сердито зашипел. Предатель был здесь собственной персоной, а галды позволили ему удрать из-под самого носа Дарины. Воины входили в башню один за другим. Их оказалось пятнадцать человек. Полтора десятка воинов против двух с лишним сотен галдов! Все они до последнего были просто обязаны сложить тут головы.
На глазах у Белеверна тени беззвучно разыгрывали сцену битвы. Когда из небытия появился черный прямоугольный провал, колдун невольно вздрогнул от неожиданности. Что ж, этим объясняется многое.
Не прошло и минуты, как из портала вылетел человек, растянувшись на полу башни. Мановением руки Белеверн остановил образ, чтобы разглядеть новоприбывшего. Чужак был облачен в диковинные одеяния, а на коленях у него лежало странное устройство: к арбалетному ложу вместо лука был прикреплен полый металлический прут.
Удовлетворившись осмотром, Белеверн повел рукой, и призрачная сцена вновь ожила. Чужак вступил в битву, очистив стену от нападающих при помощи своего колдовского оружия.
Это не сулит ничего хорошего в грядущей войне. Чародей подобной силы может обречь на крах намеченное вторжение целиком. Надо предпринять шаги, способные воспрепятствовать нежданной угрозе.
Когда призраки нападающих обратились в бегство, чужак осторожно двинулся вниз по лестнице. Белеверн не без удивления обнаружил, что он не захватил с собой огневую палицу. Неужели она осталась наверху?!
Не обращая внимания на продолжающееся призрачное действо, колдун ринулся вверх по лестнице, беспечно промчавшись прямо сквозь образ чужого чародея. И нашел наверху огневую палицу, прислоненную к зубцу стены. Протянув руку, колдун осторожно прикоснулся к палице.
Да, она все еще здесь. Он поднял палицу, оставив на месте только ее изображение. Взмах ладони — и видения угасли. Больше ничего интересного в них нет.
Сейчас Эрельвар с отрядом, должно быть, уже в Топи. Дарина уж решит, какие дальнейшие действия предпринять против него, Когда Белеверн доложит о случившемся.
Болото разительно отличалось от всех прочих, какие Стиву доводилось видеть до сих пор. Поначалу трясина являла собой только голую, мерзкую грязь, смердящую отравленной рекой, вливающейся в нее. Перед тем как двинуться через болото, его спутники обернули собственные ноги и копыта лошадей чем-то вроде промасленного брезента. Стив прекрасно понял смысл этой предосторожности: Бог ведает, что может таиться в этой грязи.
Примерно через час пути в болоте появились первые признаки жизни, хотя жизни исковерканной и уродливой: одуванчики с белыми пушистыми головками размером с баскетбольный мяч, лианы, утыканные шипами, способными удушить любое растение и выпить его соки. Против последних иной раз приходилось пускать в ход силу, чтобы не дать им поступить точно так же с путниками.
Каким образом его спутники ухитрялись отыскать брод под таким слоем грязи, было свыше понимания Стива. Но даже несмотря на это, дважды им пришлось возвращаться по собственным следам, когда тропа упиралась в трясину.
Мало-помалу растительность стала гуще, — наверное, когда вода начала очищаться от ядов. Спутники Стива то и дело бросали тревожные взгляды в небеса. Интересно, гадал он, кого они там высматривают? Может, летучих обезьян? На лад «Волшебника страны Оз». Они вполне вписались бы в картину этого причудливого сна.
А еще через час впереди замаячило первое дерево, напоминавшее кипарис, вот только воздушные корни, державшие ствол, поднимались довольно высоко над стоячей водой. Даже деревья в этом болоте не хотят касаться воды.