До крыш же доносились лишь отголоски шума городских улиц, лишь громыхающий ветер в ушах, несущий волны широкой реки с металлическим отблеском волн.
Ребята стояли на крыше, замерев от восторга, задыхаясь от бега, и смотрели, смотрели кругом, не в силах наглядеться.
Ого! Глаша не нашла подходящее слово.
Круть неземная, самодовольно произнес Кира, прислонившись к трубе.
Затем они шли по крышам бескрайнего сияющего под солнцем города. Бесконечные крыши, шум ветра в ушах навевали чувство радости и свободы, ощущение полета и торжества.
Кира ловко пробирался вперед, взбирался на трубы, размахивал руками и кричал: «Круть неземная!». Глаша не отставала, хотя и не скакала из-за набитого рюкзака за плечами.
Вскоре ребята остановились на крыше нужного им дома. Девочка не торопилась лезть на чердак, она жмурилась на солнце, подставляя лицо его лучам.
Ты чего? спросил, наконец, Кира и посмотрел туда, куда, не отрываясь, смотрела Глаша.
На горизонте, где бескрайний океан серых крыш сливался с синевой неба, жгло глаза, уже чуть склонившееся к закату, яркое ослепительное солнце.
Да так, вздохнула Глаша и спросила. Который час?
Четверть пятого, Кира посмотрел в потрепанный телефон с разбитым экраном.
Надо поспешить. Не передумал идти со мной?
Киру вновь рассмешила Глашина серьезность. Он еле сдержал улыбку и уверенно ответил:
Не передумал.
И юркнул за Глашей на чердак.
После яркого солнца в темноте чердака было ничего не разглядеть, поэтому ребята не сразу заметили рабочего. Зато рабочий сразу заметил ребят и, осветив фонарем, окликнул их:
Вы что тут делаете, детвора? Идите ко мне, выведу вас отсюда.