С берега его нелегко будет выследить, Яков Герасимович, заметил Биля.
Нелегко, но я не кого-то еще, а тебя позвал! Знаю, для тебя и братов твоих невозможного мало. Или без дела лучше сидеть?
Нет, без дела нам не приходится!
Вот и я думаю, что попытка не пытка. Если вдруг этот пароходик и вовсе утонет, то с тебя не взыщут, а выйдут вам всем егорьевские кресты. Но главное бумаги. Скажу тебе вот что. Город к осаде не готов. Меншиков никого не слушает. Пока мы его носом не ткнем, как кутенка, оно так и будет. Слава богу, Горчаков прислал сюда одного инженера-полковника из немцев, Тотлебен зовется. Это, я тебе скажу, голова! Но и у него руки пока связаны. А мы можем развязать! Кабы еще знать, где точно англичанин с французом высадятся, тогда союзничков при этом можно было бы так поколотить, что им русская земля горька стала бы с первого по ней шага!
Биля понимался по улице, ведущей к дому Екатерины Романовны. На ней не было ни души, только в одном месте на отвале свежевырытой земли сидел старик и курил трубочку. Из канавы раз за разом на другую сторону от него вылетала земля. Слышался стук лопаты о каменистую почву.
Биля уже почти прошел мимо, когда заметил, что в яме орудовал лопатой Али, и остановился от удивления. В это время черкес вытащил из канавы здоровенный камень и, не замечая есаула, откинул его далеко в сторону.
Здравствуй, дедушка! поздоровался Биля со стариком.
Здравствуй, соколик!
Доброго утречка и тебе, Али Битербиевич!
Али неторопливо вылез из канавы.
Ассалам алейкум! Была ли доброй поездка? спросил он.
Доброй, доброй. Ты мне лучше скажи, что тут делаешь?
Довольно чудной этот молодчик! вступил в разговор старик. Я, значится, подрядился канаву выкопать. Работаю себе. А он мимо идет и говорит, давай, мол, лопату. Накопал ужас как много! Ровно твой бык! Нам бы его в артель!
У нас своя артель! заявил Биля. Пойдем, Али, у нас другая работа есть.
Да продлятся твои дни, уважаемый! почтительно сказал черкес, поклонился и вернул лопату старику.
Да и тебе не хворать, паря! ответил тот.
Теперь Биля и Али шли по улице вместе.
Есаул с интересом взглянул на черкеса и спросил:
Али, ты зачем эту канаву-то стал копать? Или у тебя какого другого дела нет?
Как нет? Всегда есть! Но у нас в горах не принято проходить мимо, если ты можешь помочь. А это старый человек! Как я пройду стороной?
Город не горы. Здесь другие порядки, сказал Биля и толкнул калитку.
Около летней кухни стоял Кравченко и внимательно смотрел на цветущие мальвы.
Бабушка, здравствуйте ещё раз! Довольно интересные у вас мальвы. Семян не дадите ли? прокричал он в открытую дверь летней кухни.
Оттуда сразу же показалась Екатерина Романовна.
Как не дать, бери, милый! Бабушкой только не зови весело сказала она.
Пойдем, Коля. Пора нам в путь собираться, сказал Биля.
То дело! Сей секунд буду, произнес Кравченко.
Биля и Али пошли рядом в сторону хаты.
Что у него на сердце против меня? Разве я обидел его? Как воевать вместе будем? горько спросил Али.
Не на тебя. Ваши у него жену и сына маленького увели. Вот уже третий год пошел, как эта беда случилась.
Как так? Всегда найти можно, выкуп нужен!
Искали. Жена у него красавица. Ее туркам, говорят, продали. Мальчишку, наверное, она удержала при себе. Не нашли их. Ваша навычка людей, как скот, продавать.
Невольников все хотят покупать, пожал плечами Али. Турки, англичане. Есть спрос, будет и товар.
За столом Вернигора и Яков чистили оружие. При виде старших они встали.
Следом за Билей и Али в хату вошел Кравченко, вынул из газыря патрон и засунул туда кулечек с семенами.
Собирайтесь, братья, рыбачить поедем, сказал Биля. Гляди, Николай, чтобы ты семена вместо пороха в штуцер не всыпал.
Это у меня всё в разном рассуждении. Не впервой! спокойно ответил ему Кравченко.
Один конец обширного песчаного пляжа терялся вдали, другой упирался в высокую скалу, поросшую можжевельником. У ее подножья горел костерок, сушились сети, рядом лежала, опершись носом на колышек, перевернутая лодка.
У огня сидели двое рыбаков в полотняных штанах и рубахах. Это были Чиж и Кравченко. На огне закипал котелок. Чиж умело помешивал в нем ложкой уху. Под перевернутой лодкой на холстине было разложено оружие, веревки, заплечные сумки.