Рядом с площадью Горелых Костей, там еще эта уродливая статуя Бердальфа с веслом. Хорошо, позвали «драконов», те любопытных разогнали и отнесли господина Фейсала домой.
Жокруа не сдержался — захохотал. Отсмеявшись, извинился и объяснил, что к чему.
— Да, забавные совпадения случаются в жизни, — согласилась Элирса. — Только… вы поймите нас правильно, господин К'Дунель, у нас есть причина выяснить у господина Фейсала, остались ли в силе его прежние указания.
— Причина — может быть. А времени — нет. Потому что, сударыня, человек, который нам нужен, отбыл из столицы несколько дней назад. Мы можем попросту потерять его след — и когда господин Фейсал подтвердит мои полномочия (вы ведь в них сомневаетесь, не правда ли?), — так вот, когда он их подтвердит, время будет безнадежно упущено. Или вы собираетесь ломиться к упомянутому господину прямо сейчас, даже если он лежит без сознания?
Элирса переглянулась с Клином. Тот кивнул и поднялся:
— Добро, господин К'Дунель. Пока мы поверим вам на слово и подчинимся. А со временем уточним насчет ваших полномочий. У нас есть свои способы.
— Не сомневаюсь.
— Тогда ждите нас через час у Кожевенных ворот.
И они действительно прибыли туда ровно через час, минута в минуту. Жокруа как раз успел рассказать Ясскену то, что, по мнению капитана, ему следовало знать. А заодно выяснил, что трюньилец обладает зачатками колдовских способностей.
Правда, пока прибегать к их помощи нужды не было. Хватило беседы со стражниками, которые знали капитана и охотно (за соответствующую мзду) поделились своими наблюдениями пятидневной давности. Да, была двуполка, сейчас в таких редко кто разъезжает, неудобно, знаете, по нынешним-то дорогам… да, с таким гербом, как вы описали… да, по северной, которая на Три Сосны… угу, и вам того же, господин.
В средствах К'Дунель ограничен не был, так что коней не жалели. Да и на жалость времени попросту не оставалось — гнали, как бешеные, с редкими остановками на «перекусить», «поспать» и «купить новых». Попутно Жокруа выяснил, что Элирса, выражаясь по-книжному, греет Клину постель, и уже давно. Парочка подобралась странная, на первый взгляд — друг другу совсем не подходят, но К'Дунелю доводилось видеть и более парадоксальные союзы. Больше его волновал Ясскен, который по-прежнему вел себя тихо и вот за этой смиренностью, запуганностью Жокруа иногда чудилось что-то такое… Если бы не дикая, на пределе возможностей гонка, капитан непременно «прочесал» бы трюньильца и выяснил, что у того на уме; во всяком случае попытался бы. А так… «Да что он может! — сердился на себя К'Дунель. — И никуда он не денется. Потом, потом разберемся».
Жонглер с каждой минутой уходил всё дальше, он, казалось капитану, учует погоню и потому может выкинуть один из своих фокусов, сбить со следа или навести на ложный след, или вообще попросту исчезнуть, раствориться безо всякого следа. И никак, ни за что нельзя было этого допустить!..
В один из дней, на очередной развилке Жокруа растерялся: две дороги из трех оказались достаточно широки, чтобы по любой из них проехала двуполка. И тогда Ясскен осторожно («я ничего не обещаю, вы понимаете…») предложил свою помощь. Сам, за миг до того, как к нему собирался обратиться капитан.
Трюньилец долго сидел у обочины, приткнувшись спиной к какой-то ободранной осине, прямо на брошенном на землю плаще. Закрыв глаза, он двигал помертвелыми губами и шевелил вытянутыми перед собой пальцами осторожно, как будто касался едва зажившей раны. (Потом он объяснил: «У Гвоздя есть свисток, который я когда-то дал ему. По этому свистку я его и нашел».