Константин оглушительно расхохотался. Подождав, пока его смех утихнет, я спросила:
Что со мной будет?
С тобой? удивленно вздернул брови Костя. Ничего. Как поправишься, снова пойдешь к клиентам. Бигин за тебя неплохо заплатил. Больше, чем за остальных. Уж больно ты ему понравилась.
Не могу сказать того же.
Значит, зубки имеются, да? А я-то думал, что ты малость пришибленная или просто девица без тормозов. Ладно, я проведать тебя зашел, не откинулась ли ты тут. Но, вижу, все в порядке. Думаю, тебе и трех дней на восстановление хватит.
Шрамы останутся, напомнила я ему.
Он покачал головой.
Разве что два или три. Остальное заживет. Не через три дня, конечно. А ты беспокоишься о своей внешности?
Я беспокоюсь о своей сохранности.
Не волнуйся, больше к Бигину не пойдешь. Да и он не возьмет. Пунктик у него какой-то. Ты первая, кто его пережил. Уже за это только стоит дать тебе медальку, хмыкнул он.
Спасибо, обойдусь.
Повежливее, птичка, посоветовал Костя, нахмурившись. Потом внимательно посмотрел на меня. Знаешь, а ты мне кое-кого напоминаешь.
Кого? задала я ожидаемый вопрос.
Он наморщил лоб, потом покачал головой.
Не могу вспомнить. Может, ты на актрису какую похожа?
Может, кивнула я.
Ладно, отдыхай.
Повернувшись, он ушел, не забыв закрыть дверь. А я забралась обратно в постель. Через час вернулись девочки, правда, не все не хватало сестер и Руфи. Лейла первым делом бросилась в ванную, что-то пробормотав о грязных ручонках, Марина отправилась к своей постели, а ко мне подошла Карина.
Мы уже познакомились вчера. Карина оказалась высокой темноволосой красавицей, немного похожей на Лейлу, только гораздо пышнее и фигуристее. Сев на краешек кровати, она хрипловатым голосом поинтересовалась:
Ты как?
Терпимо, сквозь зубы ответила я. Все болит.
Это хорошо, что болит. Значит, завтра не будешь участвовать.
А что завтра? не поняла я.
Карина дернула округлым плечом, выглядывающим из-под широкой рубашки, и немного нервно пояснила:
Какой-то важный гость приедет.
И?
Что? разозлилась Карина. Ясное дело, поразвлечься захочет. А мы про него ничего не знаем. Наверняка какой-нибудь садист или маньяк. В общем, хорошо, что ты здесь останешься.
Наверное, будет как в прошлый раз, подала голос Марина со своей кровати. Помнишь, приезжал тот высокий блондин с другом? Из Москвы.
Может быть, ответила Карина.
Нас всех в зал пригнали, а там уж они с другом выбирали, объяснила для меня Марина. Друг выбрал Лейлу, а блондин меня. Оба оказались нормальными, в смысле, что практикуют традиционный секс, без всяких изощрений.
В этот раз может и не повезти, заметила Карина без особой печали в голосе.
А где Света с Леной и Руфь? спросила я.
Руфь еще у врача. Думаю, в отдельную комнату поместят. Ее в кабинет на руках несли. Боюсь, что состояние ухудшается, тут же помрачнела Марина.
Ленка со Светкой у Марьи. Инструктаж проходят, хмыкнула Карина. Придушила бы эту суку.
Марью? уточнила я.
Конечно, кого еще? Ты ж ее не видела? Увидишь поймешь. Дрянь первостатейная. Иногда думаю, что именно такие, как Марья, и работали в концлагерях.
Ты бы потише, недовольно шепнула Марина, и Карина заткнулась.
Здесь тоже есть камеры? невольно спросила я.
Обе девушки кивнули. Громко хлопнув дверью, из ванной вышла Лейла, и вместо нее туда быстро юркнула Карина.
Немного поболтав с Лейлой, я получила дружеский совет еще поспать, и послушно улеглась на кровать. Конечно, вместо этого я бы с удовольствием занялась другими делами, но с такими ранами я временно не боец.
«Ничего, Москва тоже не сразу строилась», мысленно утешала я себя.
Спустя два часа комната почти опустела. Карина тоже легла спать, Марина ушла к клиенту как я поняла, она была самой востребованной из всех. Сестры не вернулись, и это настораживало.
Эй, шепотом позвала я Лейлу, которая молча сидела у окна. Почему Света с Леной не возвращаются?
Не успела Лейла ответить, как снизу раздались крики, отборный мат, затем выстрелы. Мы с Лейлой испуганно уставились друг на друга. Проснувшаяся Карина села на кровати, и, сонно щурясь, спросила:
Мне показалось или
Тихо, шикнула на нее Лейла. Спрыгнув на пол, она крадучись подошла к двери и прислушалась. Но больше, как бы мы не старались, ничего услышать не смогли.