Мне казалось, что там будут изучать грамматику и расширять познания в литературе.
Но, там был основной уклон на программу партии, и повторяли азы марксизма.
Пришла пора сдавать экзамен и писать дипломную работу.
Мне предложили тему жизнедеятельности В. И. Ленина, и готовы были предложить доступ к его архивам. Это казалась почётной темой.
На этой теме многие позже сделали себе карьеру.
Однако я попросил свободную тему. В молодости я рыбачил, и ходил в северную Атлантику.
Мне хотелось описать свои молодые годы и выборе профессии.
Мне дали добро.
Я написал «Дипломанты».
Руководитель кафедры прочитал, одобрил: Хорошее Истце
Но сказал:
Однако, это сейчас не опубликуют, как и стихотворение, которое я приложил к дипломной работе:
Нет ничего проще, чем стать писателем.
Нам только нужно ручку взять.
Бумажный лист ещё купить,
И что то быстро сочинить.
И чем быстрее ты возьмёшь,
Скорее критиков найдёшь,
А коль уж критика здесь есть,
За Вами в след помчится лесть,
Толпа поклонников придёт,
И скоро Вас успех найдёт.
Как он и предсказал мои шедевры легли на полку, и долгие годы ждали своего часа.
И всё же им удалось увидеть свет.
Я успокоился, тем более, что перестройка набирала обороты.
Всё рушилось. Предприятия и институт разваливались на глазах.
Неожиданно в отдел пришли ребята из научного отделения.
В руках у ребят была пачка брошюр, в виде гармошки.
Они предлагали купить эти брошюры.
Что это? спросил я.
Это стихи Павла Жаворонкова, из науки. Он выпустил свои стихи.
Я решил взглянуть.
Пашу я знал по поездкам в совхоз, куда нас направляли по разнарядке райкома.
Он был неплохим парнем, но с особым взглядом на жизнь.
Он был баптист.
Из за этого его не приняли в партию, и он не мог защитить диссертацию.
Он не пил, не курил, не ругался, да и в душе оказался романтиком.
И, вот, ему удалось выпустить свои мысли на волю. Его опубликовали.
Я прочитал стихи. Это были белые стихи, рифма слабая, но закрученная под его взгляд.
Такие стихи скупали иностранцы, особенно японцы. Они скупали стихи молодых поэтов с расчётом, что через несколько лет они могут стать знаменитыми, а они первые поддержали поэтов. И считали, что тогда на рекламе подзаработают.
И много у вас купили? поинтересовался я.
Ребята замялись.
Надо поддержать парня.
Я вынул трёшку, и отдал ребятам.
Взяв гармошку. Я ещё раз принялся осмыслять его стихи.
Я ж в тихую, тоже писал стихи, и подумал:
Надо бы у Павла узнать:
Где и как он выпустил стихи?
Через неделю встретив Павла, я спросил:
Как и где тебе удалось издать стихи?
Павел, немного подумав, сказал:
С трудом.
Появилось в Москве новое издательство «Рекламная библиотека поэзии Столица».
Составитель В. А. Ленцов.
Они работают под эгидой «Целевая программа книгоиздания России».
Это программа помощи начинающим поэтам и прозаикам. Правда, всё за счёт авторов.
Гармошки выпускались тысячными тиражами.
Паша наскрёб три тысячи рублей, и получил свои творения через три месяца.
Конечно, Павел был рад, я тоже порадовался вместе с ним.
Павел чувствовал себя на высоте.
После этой встречи я стал собирать свои стихи в подборку, и думать:
Как и где достать деньги?
Заказов в институте стало мало, премий не стало, тут ещё перестройка, и не ясное будущее.
Но, как говорится: Кто ищет, тот всегда найдёт!
Мой отдел находился на Арбат 12.
Институту пришлось потихоньку сдавать площади сначала в аренду, а затем и вовсе продать часть зданий.
Первой у нас появилась страховая компания «Виктория», затем «Восток банк».
По роду службы мне приходилось контактировать с руководством.
Всё электроснабжение находилось на первом этаже и было в моём ведении.
Все подключения и отключения, тем более аварийные случаи, по поручению руководства, контролировались мной.
Однажды произошёл казусный случай.
Ко мне в кабинет приходит молодая, красивая предпринимательница, с просьбой о подключении её палатки к нашей электросети.
Я попросил написать заявление в энергосбыт, и дал ей лист бумаги, предложив присесть.
Ручки под рукой не было, она нервно стала выворачивать карманы, ища ручку.
Когда она присела, напротив, на диван из кармана выпало, что то тёмное. Это был пистолет.