— Мы голодны, повелитель. Обещания не наполнят желудки.
— Я выполню обещанное.
— Увидим, повелитель.
— Что вы хотите?
— Извинения, повелитель. И управляющего, который подходил бы нам. — Кузнец ткнул управляющего пальцем в бок, тот вскрикнул и затрясся, как осиновый лист.
Карн почувствовал легкую усталость. Неужели у человека нет гордости? Как он может так раболепствовать?
— Извинения ты получил, кузнец. Но это была провокация.
Люди за Карном затопали ногами и возмущенно зашумели.
— Твой отец не сказал бы так, повелитель.
— Мой отец умер, кузнец.
— Возможно, ты скоро последуешь за ним.
— Ты неглуп, кузнец. Убей меня, и дом Халарека уйдет опекунам. Это значит, он будет в руках сильнейших фамилий — Харлан, Одоннел, Джастин.
Кузнец задумался.
— Нехорошо это, повелитель. Четыре пальца я уже оставил палачу Одоннелов. Снова убежать я бы уже не смог, и тогда я был продан сюда. — Он повернулся к людям, стоявшим за ним, и они стали совещаться. Вернувшись, он сказал:
— Они не верят твоим обещаниям, повелитель. Им не нравятся эти отряды солдат под нами. Они не хотят отпускать этого, — он ткнул пальцем в управляющего, — и ты не сказал, что солдаты уйдут наверх, повелитель.
— Я не давал вам никаких обещаний за исключением тех, что касаются лично меня. Мне пришлось рисковать своей жизнью и потому я застраховал ее.
Сверху раздался громкий треск. Карн поднял голову, затем вопросительно посмотрел на кузнеца.
— Мы также застраховали свои жизни, милорд. Лифт может подняться вверх при нажатии одной кнопки, а для тебя есть еще и лестница, но силовой трос перерезан.
7
Один из людей в лифте тихо охнул от изумления. Некоторые из рабов достали ножи и тесаки. Толпа двинулась вперед, подталкивая кузнеца к лифту.
— Назад! — закричал кузнец.
Рабы отступили назад.
— Наши силы равны, повелитель, — сказал кузнец с угрюмой усмешкой.
Карн посмотрел на раба, взвешивая свои возможности. Удивление уже прошло. Солдаты снизу проложат путь на любой уровень, если он и Винтер позовут их. Сил достаточно для того, чтобы убить или взять в плен всех рабов в ангаре. Но к этому времени рабы расправятся с теми, кто сейчас находится в лифте.
Стоявшие за кузнецом мятежники потрясали кулаками или бряцали оружием. Стоявшие сзади всех подпрыгивали, чтобы увидеть, что происходит, и выкрикивали проклятья. Один из них, мальчик лет двенадцати или около того, вскарабкался на плечи своему соседу и сообщал о том, что он видит. Кузнец наблюдал за Карном с кривой ухмылкой на губах.
— Подумай хорошенько, повелитель. Я не всегда был рабом и знаю многие уловки знати.
— Я обещал вам индульгенции. Если я умру здесь…
Пожилой человек в запятнанной ветхой одежде подошел ближе:
— Индульгенции легко обещать здесь, повелитель, — проговорил он, — но кто скажет, что мы останемся при них, когда вы выйдете на поверхность.
— Я держу свое слово, — твердо ответил Карн.
— Это говорите вы, — язвительно усмехнулся старик.
— Я сдерживал слово, данное вам. Применяться оружие не будет.
Винтер бросился из лифта и схватил старика за руку.
— Это Лхарр. Никто не должен говорить с ним так.
Карн поймал взгляд сотника.
— Спокойно, Винтер. Его слова не обижают меня. Я не хочу, чтобы кто-нибудь погиб здесь. — Винтер стиснул зубы, но отпустил старика и вернулся в лифт.
— Назад, Эноч. Переговоры веду я. — Кузнец грубо втолкнул старика в центр толпы.
— Держите его там, — сказал Анс-кузнец соседям Эноча. — Я не хочу, чтобы он будоражил остальных. — Он вернулся к двери лифта. — Мой контроль над ними ослабевает. Они слишком долго ждали. Мы должны верить друг другу. Итак, повелитель…
— Я предлагаю свободу.
Кузнец сплюнул как раз около открытых дверей лифта.