– Неужели мне все самой нужно делать? Прочь с дороги, Тэшор. – Она грубо оттолкнула старого траппера и поглядела на толпу сияющими черными глазами. – Итак, – объявила она, – перейдём к делу. Тэшор хочет меня продать. Я сильная и здоровая. Я умею готовить пищу, выделывать кожи и шкуры, лечить обычные болезни, бойко торговаться при покупке припасов, и я могу варить хорошее пиво. – Ее глаза угрожающе сузились – Я не бывала в постели ни с одним мужчиной, кинжалы у меня достаточно отточены, чтобы убедить незнакомцев не пытаться совершить надо мною насилие. Я умею играть на деревянной флейте и знаю много старых сказок. Я могу делать чумные и сонные знаки и знаки порчи, чтобы отпугнуть мориндима, а однажды я убила из лука медведя с расстояния в тридцать шагов.
– Двадцать шагов, – спокойно поправил Тэшор.
– Было почти тридцать, – настаивала она.
– А можешь ли ты станцевать? – спросил худой траппер со шрамом на лице. Она прямо взглянула на него.
– Только если ты всерьез хочешь купить меня, – последовал ответ.
– Мы можем поговорить об этом после того, как я увижу твой танец, – сказал он.
– Можешь отбить такт? – спросила она.
– Могу.
– Прекрасно. – Ее руки коснулись цепочки у талии, и та зазвенела, расстегиваясь. Велла распахнула свой тяжелый халат, сняла его и вручила Тэшору. Затем осторожно развязала веревку вокруг шеи и повязала голову лентой красного шелка, чтобы поддержать копну блестящих, иссиня-черных волос. Под красным фетровым халатом она носила тончайшее розоватое платье из маллорийского шелка, которое шуршало и плотно облегало ее тело. Платье спускалось до середины икр, а на ногах у Веллы были мягкие кожаные ботинки. Из верхней части каждого ботинка торчала украшенная драгоценными камнями рукоятка кинжала, а третий кинжал она носила на поясе у талии. Платье было с узким воротничком, но руки оставались открытыми до плеч. На каждом запястье у Веллы было с полдюжины узких золотых браслетов. Она грациозно наклонилась и прикрепила к каждой лодыжке связку маленьких колокольчиков, затем подняла гладкие, округлые руки – так, что их кисти оказались на уровне лица.
– Вот такт, человек со шрамом, – сказала она трапперу и стала хлопать в ладоши. – Попытайся поддерживать его.
Такт состоял из трех размеренных ударов, за которыми следовали четыре быстрых. Велла начала свой танец медленно, важно, с гордым высокомерием. При движениях ее платье шуршало, а его подол взлетал вокруг ее полных икр.
Худой траппер подхватил такт, и его ладони громко хлопали в тишине, которая наступила во время танца Веллы.
Гарион начал краснеть. Движения Веллы были нежными и плавными. Звон колокольчиков на ногах и браслетов на запястьях как бы дополнял хлопки траппера. Ее ступни, казалось, трепетали в сложном рисунке танца, а руки красиво извивались в воздухе. Но самое интересное происходило под бледно-розовым платьем. Гарион с трудом проглотил ком в горле и обнаружил, что почти перестал дышать.
Велла начала кружиться, и ее длинные черные волосы развевались, будто повторяя переливы шелкового платья. Затем она замедлила танец и снова вернулась к гордому, чувственному высокомерию, которое возбуждало всех находившихся в комнате мужчин.
Когда же она остановилась и улыбнулась легкой, загадочной улыбкой, они разразились возгласами одобрения.
– Ты очень хорошо танцуешь, – невозмутимо заметил траппер со шрамом на щеке.
– Разумеется, – ответила она. – Я все делаю очень хорошо.
– Ты любишь кого-нибудь? – Вопрос был задан напрямик.
– Ни один мужчина не завоевал еще моего сердца, – категорически заявила Велла. – Я не видела мужчины, который бы стоил меня.