Но тем не менее удивляюсь, что мориндим пересек знаки порчи.
– Насколько я могу судить, с ним был какой-то колдун, который снял проклятие со знаков. На одном из них я нашел высохшую лапку ласки с тремя стебельками травы, обмотанными вокруг каждого пальца.
– Это сильное заклинание. Должно быть, они очень хотели добраться до него, поскольку колдуну пришлось преодолеть немалые трудности.
– Ты же знаешь, что за человек был этот Греддер. Он мог приводить людей в раздражение, находясь от них в десяти лигах.
– Что правда, то правда.
– Однако Греддера больше нет. Теперь его череп украшает посох какого-нибудь мориндимского колдуна.
Гарион наклонился к деду.
– Что они имеют в виду, когда говорят о знаках? – прошептал он.
– Это предостережения, – ответил Белгарат. – Как правило, это воткнутые в землю палки с привязанными к ним костями или перьями птиц. Мориндимы не умеют читать, поэтому для них нельзя просто вывесить табличку с надписью.
На середину таверны вышел, волоча ноги, согбенный старый траппер в залатанной и лоснившейся от изношенности одежде. На его длинном лице застыло какое-то подобострастное выражение. Следом за ним появилась молодая недракская женщина в тяжелом халате из красного фетра, перехваченном в талии сверкающей цепочкой. Шея ее была обвязана веревкой, конец которой старый траппер крепко держал в руке. Несмотря на эту веревку, лицо молодой женщины было гордым, надменным, и взирала она на собравшихся в таверне мужчин с едва скрытым презрением. Встав в центре комнаты, старый траппер прочистил горло, чтобы привлечь внимание толпы, и громко объявил:
– У меня есть женщина для продажи.
Не меняя выражения лица, женщина плюнула в него.
– А сейчас ты увидишь, Велла, что это просто снизит твою цену, – успокаивающим тоном сказал ей старик.
– Ты идиот, Тэшор, – ответила она. – Никто здесь не в состоянии заплатить за меня, и ты знаешь это. Почему ты не сделал так, как я тебе говорила, и не предложил меня скупщикам мехов?
– Скупщики мехов не интересуются женщинами, Велла, – так же мягко ответил Тэшор. – А здесь цена будет выше, уж поверь мне.
– Я не поверю тебе, старый дурак, даже если ты скажешь, что завтра взойдет солнце.
– Женщина, как вы можете убедиться, весьма бойкая, – объявил Тэшор довольно жалобно.
– Он пытается продать свою жену? – спросил Гарион, потягивая эль.
– Она ему не жена, – поправил Силк. – Просто он владеет ею.
Гарион сжал кулаки и приподнялся, лицо его от гнева покрылось пятнами, но рука Белгарата крепко сжала его запястье.
– Сиди! – приказал старик.
– Но...
– Я сказал, сиди, Гарион. Тебя это не касается.
– Если, конечно, ты не хочешь купить эту женщину, – высказал предположение Силк.
– А она здорова? – обратился к Тэшору длиннолицый траппер со шрамом через всю щеку.
– Да, здорова, – заявил Тэшор, – и у нее есть все зубы. Покажи им свои зубы, Велла.
– Они не смотрят на мои зубы, идиот, – ответила она, но при этом смотрела на траппера со шрамом на щеке, и в ее черных глазах читался прямой вызов.
– Она прекрасная повариха, – быстро продолжал Тэшор, – и знает средства против ревматизма и лихорадки. Она умеет шить и дубить кожи и при этом не слишком много ест. Изо рта у нее нет дурного запаха – если она не ест лука, – и она почти никогда не храпит, если только не напьется.
– Если она такая хорошая, то зачем же ты хочешь ее продать? – поинтересовался длиннолицый траппер.
– Старею, – ответил Тэшор, – и мне хотелось бы немного спокойствия и тишины. Присутствие Веллы волнует, но я уже пережил все свои волнения. Хотел бы осесть где-нибудь и, быть может, начать разводить цыплят или козлят. – Голос сгорбленного старика звучал несколько уныло.
– Ну это уж совсем невыносимо! – взорвалась Велла.