Там попытаемся найти продовольствие, под угрозой оружия или в обмен на золото, а потом вернемся к флоту.
— А если у вас ничего не выйдет? — спросил Кантабри.
— Тогда полетим дальше на север, как сможем, — сказал Хэл. — На север и на запад, к сэйджинской границе и нашим укреплениям.
— А если вас захватят в плен? — спросил Кантабри. Хэл пожал плечами.
— Попытаемся молчать, пока сможем. Потом...
— Сломать можно кого угодно, — мрачно сказал Кантабри. — Я рад, что вы не питаете иллюзий относительно героизма.
— Я перестал их питать после первой же порки, — усмехнулся Хэл. — Еще в кавалерии.
— Да, нелегкий урок, — вздохнул Кантабри, глядя на каюту лорда Хэмила и его бравых офицериков, кишащих вокруг. — Иногда мне кажется...
— Что, сэр?
— Ничего, — махнул рукой Кантабри. — Мне, разумеется, придется доложить об этом лорду Хэмилу. Но я не вижу никаких причин, по которым он может не одобрить ваш план. Пока готовьтесь, а я сообщу на «Авантюрист» о решении. А на случай, если у меня не будет возможности перед отлетом дать вам всем свое благословение, если оно хоть чего-то стоит, считайте, что я даю вам его сейчас. Я буду молиться за вас. Летите и отыщите этих проклятых рочийцев, если они там появятся. Только обязательно возвращайтесь!
Четыре дракона поднялись в воздух под накрапывающим дождем и плотным облачным покровом. Хэл кружил над «Авантюристом», пока все четверо не оказались в сборе, потом потянул поводья Урагана и пришпорил его пятками, поднимая ввысь.
Он нырнул в облака, надеясь, что остальные всадники не страдают головокружением. И их драконы тоже. И понял, что никто не знает, удастся ли им удержать душевное равновесие.
Он бы помолился, если б остался хоть кто-то, кому можно молиться, или скрестил пальцы наудачу, но «храбрым покорителям драконов» было как-то не к лицу делать такие вещи.
Они вырвались на теплый солнечный свет точно таким же строем, каким и вошли в облака.
Хэл проверил компас, установил курс. Делать больше было нечего, только ждать, время от времени сверяясь с небольшими часами. Часы и компас были всем навигационным оборудованием, какое у них имелось.
Время тянулось невыносимо. Зверям было тяжело, поскольку на них нагрузили еще аварийные пайки и запас вооружения.
Ветер хотя и дул, но все же им в спину, и Хэл очень надеялся на то, что он ускоряет продвижение и никакой боковой порыв не собьет их с курса.
После пяти часов скуки, лишь временами нарушаемой приступами страха, что командир завел свою четверку неизвестно куда и они не смогут найти дорогу обратно, сгинув в безбрежных водах южных морей, Хэл заиграл на своем горне и сделал товарищам знак спускаться.
И снова они окунулись в облачную пену, ежась в волнах холодной мороси.
Хэл уже начал тревожиться, что облака никак не хотят кончаться, когда всадники вынырнули наружу и под ними расстелился тяжело вздымающийся серый океан.
Не было видно никаких признаков земли, никаких островов.
Трое подчиненных выстроились плотным клином позади своего командира. Сэслик бросила на Хэла тревожный взгляд, и тот выдавил в ответ традиционный командирский оскал, подразумевающий, что он полностью контролирует обстановку, точно знает, где они находятся, и вообще нет никаких причин для беспокойства.
Прошли полчаса, растянувшиеся на неизмеримо более долгое время, и Хэл стал ощущать, как мышцы Урагана начали подрагивать — силы дракона были на исходе.
Потом он увидел впереди что-то серое, темнее, чем море или воздух. Это была какая-то суша, и Хэлу было совершенно все равно, что это за земля.
Серое пятно превратилось в остров, затем в три острова, прямо по курсу, между рогами Урагана.
Хэл взглянул налево, направо, приосанился, гордый собой, и его сердце чуть успокоилось, забившись в почти нормальном ритме.