Но это никак не меняет сути, вундеркинд! Алиша никогда не пойдёт против своего Бога, и ты это великолепно знаешь! отрезала я настолько строго, чтобы Логан осознал, насколько бредовы его слова. Отбрось ревность, которую Али бы назвала её человеческим пороком. Она не променяет свой воображаемый рай на земные удовольствия, и будь так добр, никогда не смей подобного заявлять больше!
Зед встревает в наш разговор, пародируя голосом ученых, а я разворачиваюсь спиной к лестнице:
Мы всегда невольно обращаемся к богу, ведь это ощущение так чисто по своей природе, так сладко, что и не хочется возвращаться в реальность. Если считать веру в Бога наркотиком, то Али обречена на всю жизнь. Хорошо, что нас не трогает религиозность Али.
Ну почти, засомневался еврей Логан.
Верно, Зед. Я замолкаю. Итак, это действительно Дилан? произношу я, хотя сама уже поняла правду. Между прочим, Зед, выходит он твой будущий однокурсник.
Действительно он? повторяет мои слова уже знакомый голос бывшего незнакомца, нынешнего носителя имени Дилан и фамилии Барннетт да в целом просто отважного пирата.
Дьявол! В карих глазах незнакомца читается добрый смех. Мгновение он молча смотрит на меня. Не успеваю я разглядеть какую-то невиданную мной ранее эмоцию в его глазах, ставших тёмными и бурными из прежде спокойных, ожидающих. Его глаза изучают всех и меня, чтобы в дальнейшем писать наши портреты. Внезапно Али подбегает к нам со стороны, рассеивая и оживляя пространство.
Дилан! вскрикивает Али, и складки её юбки скачут вверх-вниз, прикрывая и оголяя обувь.
Что ж, я надеюсь, что оправдал ваши ожидания. Мы с вами сойдемся.
Звёздная Ночь
И гордая внешностью девушка ушла от своей смерти, словно мольберт убежал от художника. Она ушла к очередной из картин с сюжетом нежной дивы и поцеловала другого. Она была юная, но статная; весёлая, но сдержанная; темноволосая и обворожительная. А мощный, неподдельный, сексуальный аромат жасмина разлился в просторе меж картин; это были её пронзительные духи, по которым её и узнают. Она казалась олицетворением артистического темперамента, обречённая на судьбу героини трагического романа. Она входила в дом, и от одного ее «Здравствуйте!» все вздрагивали. Почему она влечёт? Она не стесняется; многие назовут Грейс бессовестной; она глубокая, любопытная, целеустремлённая, работящая, но податливая, энергичная. Именно эта неугомонность и нужна мужчинам.
4
Грейс
Каждый вечер я прихожу на это место и жду, пока небо станет похожим на моё настроение, дурачусь я.
Мы с Зедом стоим у маяка. Закат блекнет, и сам воздух кажется фиолетовым. Деревья болтают, цвет еловых иголок преломляется туманом. Ртутные отблески солнца в белую дружную ночь; всё под голубой шалью. Отличный вид на весь мелкий городишко, на другой его стороне разражается салют, и блондин спрашивает с наигранной серьёзностью:
И когда ты обычно уходишь?
Глубокой ночью, выдыхаю я.
Через секундное затишье мы оба начинаем смеяться.
Это очень попсово, Грейс, стонет Зед сквозь слёзы.
Да, я и сама знаю.
Провожу пальцами по губам и оглядываюсь на его голубую рубашку в клетку, на машину. Зед понимает мой намёк даже сквозь смех и в миг успокаивается. Более не тратим времени и сил ни на что лишнее; садимся в автомобиль, двигаемсядальше по плану. Заехав за Али и Логаном, мы берём курс на дом Алекса и Зеда, на ночь, которую проведём там вместе. Зед расслабленно ведёт автомобиль и обращается с очередной шуткой то ко мне, то к Али. Правой рукой он зацепился за руль, а левую положил на приспущенное окно. Католичка с евреем Логаном на заднем сидении держатся за руки.
Именно так! неожиданно вскрикивает опьяневший Логан в ответ на свою же реплику. Немного выпив, Логан стал открыт людям под стать Али. Я понял, в чем правда!
И в чем же?
Люди эгоисты! Пау пау! И правильно некоторые делают, что высмеивают отношения. Алиша, дорогая, это не о нас! Но привязанность как таковая должна быть осмеяна кем-нибудь хорошенько, пускай она и неизбежна.
Логан, я совсем не согласна. Привязанности важны. А из-за твоих слов здесь стало слишком душно, поморщилась я.
Я включаю музыку громче, открываю окно и наполовину высовываюсь из него, вытягиваюсь, распрямляюсь, грудиной ощущаю небывалое умиротворение, счастье перед надвигающимся хаосом грядущей ночи. А волны всё бороздят и бороздят берег, рисуя пену. Слышу смех Али и подшучивание Зеда, направленные в мой адрес.