Отряд уже закончил завтрак и грузил поклажу на лошадей, когда Барк с Баркой приволокли двоих грязных оборванцев.
Оникар, Вика взяла оскалившегося десятника егерей за рукав куртки. Младшему, похоже, и четырнадцати нет.
Первый из захваченных бандитов был волосатым обросшим дядькой, сейчас, разумеется, сильно испуганным, а вот второй действительно был почти совсем мальчишкой худым и похожим на головастика.
Мои дети были моложе, угрюмо сказал Оникар, но локоть вырывать не стал. Ты обещала
Хотя бы его без мучений и пыток. Прошу.
Егерь уважительно наклонил голову, и Вика его рукав отпустила.
Когда Оникар приблизился к пленникам, малолетний бандит отчаянно закричал видимо, прочёл свою судьбу в глазах воина. Его старший товарищ трясся от страха молча и пытался отползти.
Десятник коротко без замаха ударил паренька точно ножом в сердце, и тот замолк. А вот второму так не повезло.
Нам есть смысл идти туда всем? спросил Оникар Вику, закончив с разбойниками.
Дубок, переадресовала частично вопрос попаданка, мы обратно этим же путём пойдём?
Можем и этим, госпожа, но есть короче. Из Куньего ущелья имеется выход к Лорскому баронству. Мы так десятка два лиг срежем. Правда, барон тот, Лорский, говорят, не очень гостеприимен к тем, кто заранее о проходе не договорился, но нам ведь главное быстрее? Браконьер улыбнулся.
Заулыбался не только он один, а все. Даже эта дрянь Юнта захихикала. Понятно, осознав, кто возглавляет их поход, её спутникам сам чёрт про которого тут не знают не страшен.
Тогда идём все вместе, Вика первой вскочила в седло. Дубок, не задерживай!
Глава 7
По тем сведениям, которые уже имелись в распоряжении Вики и её отряда, в банде Насмешника сейчас, после сегодняшнего и вчерашнего уничтожения сегодня двух с половиной десятков разбойников, оставалось меньше сорока человек, из них всего один маг. А ведь в Нола-Торе все утверждали, что под рукой Насмешника находятся не менее полутора сотен людей.
Такая малочисленность банды, наводившей в этих местах много лет страх, была вызвана непонятными внутренними разборками, сути которых не понимал ни один из пытаемых Оникаром и Миокой разбойников.
Видимо, атаман от своих кровавых дел начинал сходить с ума. А если точнее, его безумие считать нормальным чудовище, истязающее всех своих жертв, Вика не могла начинало прогрессировать.
Речь у бандитов даже не шла о подозрениях в предательстве, попытках смены власти или воровстве. Достаточно было просто замешкаться с выполнением или не так понять приказ атамана, как тут же следовала кара в виде мучительной смерти.
Понятно, что это не могло не вызывать недовольство служившего Насмешнику сброда. И те, кто осмеливался что-то высказывать главарю или его ближайшим подручным, пополняли число казнённых.
Было бы у нас время, могли бы подождать, пока Насмешник сам за нас всё сделает и себя казнит. Вика посмотрела на идущего сзади Оникара и махнула рукой в сторону расширяющейся тропы. В этот раз без моего непосредственного участия вам не справиться. Я встану впереди вместо Дубка и буду врагов магически замедлять. Ваше дело не мешкая, чтобы я не перерасходовала свой резерв, резать сволочей в темпе вальса. Миока с Клойком и двойняшки опыт уже имеют. Миока! Слышишь? уточнила она у идущей вслед за егерем наёмницы.
Слышу. Миока со скупой улыбкой кивнула. Помним. Как в Акульем Зубе.
Не верится мне в безумство подонка, угрюмо сказал Оникар. Что-то эта сволочь задумала. И, Вика, Насмешника и его подручных я хочу казнить, а не убивать. Если позволишь, мы с ребятами возьмём верёвки и главарей только свяжем. Думаю, они много интересного могут рассказать, как и торговцы из Фрида. Я лично их допрошу.
А ведь Вика тоже знала о купцах, которые часто приезжали в Кунье ущелье. И ей было понятно, что без связей в торговой среде невозможно сбывать награбленное. Но вот связать участившиеся казни атаманом своих подельников и внеплановый зимний приезд купцов она смогла только после слов Оникара.
Попаданке даже стало немного досадно. Это она, пришелица из двадцать первого века Земли, должна была сразу же догадаться, что Насмешник прячет концы в воду и готовится завязать со своим разбойным промыслом, чтобы зажить жизнью честного бюргера а не малограмотный десятник егерей средневековья.