Хорошо, коротко ответил Ландфил, поднял ладони, закрыл ими уши и пригнулся. В кабинете вдруг стало жарко, я слышу, что у тебя есть шанс, сказал старик.
Умар всхлипнул от радости, заулыбался.
Шанс? Какой шанс?
Старик снова прикрыл уши, покивал головой мыча басом, потом вернул руки на стол, направил лицо на гостя, будто готовился сказать что-то неприятное.
Ты ведь знаешь, чтобы получить свое, нужно выполнить условие?
У меня есть некоторые сбережения, я могу заплатить!
Не я ставлю цену, старик прокашлялся, голоса назвали условие, готов ли ты выполнить это ради своей цели?
Я готов на все, чтобы наконец стать богатым и достойным представителем общества. Когда же я наконец пройдусь по алее славы с гордо поднятой головой?
Ты должен убить женщину.
Умар сморщился, улыбка исчезла с лица, будто его обозвали самым непристойным словом в мире.
Убить человека? старик кивнул, но кого именно?
Ты сам должен выбрать кого, и когда, и как. Я лишь назвал, что нужно сделать.
Я-я Я ни за что этого не сделаю! повысил тон парень и встал из-за стола, это оскорбительно, возмутительно! Сэр, вы прямо говорите мне о преступлении, об убийстве!
Старик хрипло хихикнул.
У каждого желания своя цена. Чем значимее для вас желание, тем сложнее будут условия.
Что-же за адские демоны шепчут вам об этом?
Не знаю, Ландфил и правда не знал. Еще будучи ребенком, он оказался в страшном пожаре, в котором его объятое пламенем тело горело, кровь в жилах кипела, а ногти и глаза плавились. Никто не верил, что он выживет, он бы и сам не поверил в это, если бы видел себя со стороны. Голова трещала от собственного вопля, криков семьи и прислуги весь мир вдруг затих. В годы реабилитации, он слышал лишь звенящий свист в голове, а позже, когда слух стал восстанавливаться, появились странные, неразборчивые шепоты. Он решил, что эти голоса сохранили ему жизнь, но позже они стали сводить с ума, отравляя еще больше все дальнейшее, мучительное существование, пока однажды он не решил разобраться в том, что они значат. Ландфил начал запоминать каждое слово, каждый тон этих шепотов, как будто учил язык дикарей. Когда слова стали более-менее разборчивыми, он начал говорить с ними, и в тот момент понял значимость этого дара. Или проклятия.
Я ни за что не стану убивать невинного человека ради своих целей.
Как скажешь, устало произнес старик, эта привычка есть только у правителей.
***
Молодые люди стояли в тени трехэтажного, каменного дома почти в центре города Аркан. Котлер осмотрелся и заметил, как немногочисленные прохожие обходят этот дом стороной и косо взирают на них.
Это здесь? дрожащим голосом спросил Котлер, с толикой надежды на то, что они ошиблись местом.
Да, здесь, ответил Чатлер, развеяв надежду.
Ты уверен?
Абсолютно.
День был солнечный, цвела весна, но вокруг этого дома расстилалась тень. В размерах он был как три дома Котлера вместе взятых, однако без прикрас; стены простые, без выгравированных фигур, узоров, даже без цветов на подоконниках. Просто темные, сырые стены и окна, что в целом напоминает больше коробку, чем чье-то жилье.
Дом графа Ландфила, подчеркнул Чатлер.
Он правда сгорел дотла?
Друг утвердительно кивнул.
В Великом голодном восстании, мятежники спалили дом вместе со всеми, кто был внутри. На тот момент Сэр Ландфил был еще ребенком, говорят его тело сгорело до углей, и только боги знают, как он выжил, Котлер издал нервный, писклявый смешок, озирая массивные стены, позже мятеж подавили, дом восстановили, а граф Ландфил отдал почти все свое состояние в казну и навсегда отрекся от дворянских титулов.
Чатлер медленно и неуверенно поднялся по ступеням и постучал, напоследок обернулся на друга, тот косо посмотрел в ответ. Глухой звук эхом раздался изнутри, будто кроме пустых стен там больше ничего не было. Позже послышались торопливые шажки, замок отворился и в проем высунулась маленькая голова девочки, с волосами цвета грязи. Чатлер посмотрел на друга.
Ну-же, иди.
Котлер вздрогнул, будто проснулся, снял кепку, поднялся по лестнице, девочка открыла дверь впуская гостей. Котлер вошел, обернулся, но друг остался снаружи.