— Хорошо, будь по-твоему, — обиделся виконт. — Я не сошел с ума, чтобы думать, что смогу одолеть это воплощение мужских добродетелей, — но ведь кому-то надо защитить твою честь.
Леди Леона встала из-за туалетного столика и подошла к камину.
— Я все дело испортила, правда? — спросила она. — Мне следовало выйти замуж два или три года назад. Ты помнишь, что в этот день рождения мне исполнится двадцать пять? Кто еще с моей внешностью засиживался так долго?
— Так почему ты не приняла предложения одного из других твоих обожателей, которые пьют за твои прекрасные глаза, пока не надерутся до того, что даже встать не могут? — непочтительно осведомился виконт.
— Потому, мой тупоголовый игрок, — ответила леди Леона, — что ни один из них не имел такого состояния и положения в обществе, какие я хочу получить. И тебе прекрасно известно, что Юстин баснословно богат, он мог бы всех нас вытащить из нашей нищеты и даже не заметить понесенных расходов. Кроме того, он мне нравится.
— Я подозреваю, что только тем, что ты не можешь его заловить, — с неожиданной проницательностью заметил виконт. — Тебе вечно нужно было достать луну с неба, Леона, и только из-за того, что она недосягаема.
— Юстин досягаем, — резко парировала та. — Я выйду за него замуж, должна выйти… Перегрин! У меня идея.
— Ну что там еще? — спросил виконт без особого энтузиазма.
— Мне это только что пришло в голову. Помнишь, ты сказал, что его поцелуй — достаточно компрометирующий факт.
— И ты меня за это высмеяла, если я не ошибаюсь.
— Да, конечно, — подтвердила леди Леона. — Вряд ли можно считать, что его компрометирует визит в дом, когда там были и папа, и мама. Они, правда, уже спали, но когда я пригласила Юстина выпить на дорогу, я уверена — он думал, что они еще не легли.
— А если он тебя не скомпрометировал, то к чему весь этот разговор?
— Только к тому, что если бы я была скомпрометирована, — медленно проговорила леди Леона, — если бы ты действительно застал меня в достаточно пикантном положении, ты был бы в полном праве защищать мою честь, требуя, чтобы маркиз Алтон сделал мне, твоей сестре, предложение по всей форме.
В глазах виконта зажглось понимание.
— Звучит интересно, — сказал он. — И что же ты предлагаешь?
Леди Леона уселась в кресло и с коварной усмешкой, искривившей ее прекрасные губы, поведала брату свой план.
В тот же день, чуть позже, леди Леона, одетая по последней моде, выехала в открытом экипаже с Гровнор-сквер, где жил ее отец, граф Арлингтон, в сторону Бонд-стрит.
Ее сопровождала камеристка матери, женщина средних лет с резкими чертами лица, респектабельность которой была безупречна. Она покорно сидела напротив леди Леоны, спиной к лошадям.
Экипаж выехал на Бонд-стрит, и леди Леона приветственно помахала рукой многочисленным знакомым, прогуливающимся на утреннем солнышке.
Выглядела леди Леона прекрасно: ее темные волосы обрамляла шляпка с высокой тульей, украшенная кроваво-красными страусовыми перьями и завязанная под остреньким подбородком лентами в тон перьям.
— Я зайду к мадам Зазет, — сказала она камеристке. Та неодобрительно фыркнула.
— Вы дважды были у этой шарлатанки на прошлой неделе, миледи. Казалось бы, можно было найти лучшее применение вашим гинеям.
— Я не позволю тебе критиковать мое поведение, Марта, — резко ответила леди Леона. — Больше того, если ты дома скажешь кому-нибудь, где я бываю, то обещаю добиться, чтобы тебя уволили, хоть ты и служишь в нашей семье почти сорок лет.
— Я не боюсь ваших угроз, миледи, — заявила Марта. — Я вижу, что вижу, и слышу, что слышу, но, на счастье вашей милости, я держу свои мысли при себе.