— А Дермот?
— Его все это не очень заботит. Он знает, что в скором времени имение перейдет к нему по наследству.
— А вы — останетесь управляющим? Гордон ответил не сразу.
— Понимаете, — сказал он, — человек сживается с землей. Это такое удовольствие — встать посреди поля и крикнуть: «Это мое!..» Вы понимаете меня?
— Кажется, да. Мой папа, который разбирается в этом, говорит, что вы прекрасно управляетесь с делами.
Гордону было приятно слышать это.
— У него собственное имение, — сказал он.
— Да, оно переходило к нам от поколения к поколению. У меня есть брат — Роберт. Его приучают к тому, что со временем он станет владельцем имения.
— А имение Трегарлендов перейдет к Дермоту и его сыновьям.
— Но Дермот совсем не заботится о нем.
— Ну и что? Он будет его владельцем. — В голосе Гордона прозвучала горькая нота.
— А вы останетесь здесь? Ему без вас не справиться. — Дермот может найти нового управляющего.
— Ну, а вы-то — как поступите?
— Не знаю.
— Вы хотите чувствовать себя хозяином на своей земле?
— Да, я хочу этого. — И вы рассчитываете…
— Завладеть им? Ну, нет. На это воля Божья.
— Недавно вы сказали мне, что если для вас что-то важно — то вы вкладываете в это всю свою душу. Это должно относиться и к вашему желанию владеть землей. Вы не должны думать о неудаче.
Гордон повернулся ко мне, и я снова увидела его улыбку.
— Обещаю вам сделать все, чтобы моя мечта сбылась.
— А я желаю вам удачи — хотя и понимаю, что это будет большим ударом для Трегарлендов.
Мы посидели молча. Я смотрела на волны. Море постепенно отступало от берега.
Спускаться по скале было так же рискованно, как и подниматься. Это требовало терпения и осторожности. Гордон Льюит двигался по скале впереди меня. Иногда он протягивал мне руку, иногда предлагал держаться за его куртку.
Меня переполняло чувство благодарности к нему, и я думала: неужели все это случилось? Он случайно увидел меня у пещеры и случайно вспомнил, как взбирался по этой скале в детстве…
Наконец, мы спустились к пещере и встали рядом. Камни были мокрыми, а море совсем близко. Меня захлестнула волна радости. Как хорошо быть живой!
Мы посмотрели друг другу в глаза, и мне показалось, что он сейчас поцелует меня, но он не сделал этого.
С дрожью в голосе я сказала:
— Я знаю, что не должна говорить этого; но я вам так благодарна. Еще ни к кому я не испытывала такого чувства…
Я увидела, что Гордон смутился.
— Давайте, пойдем, — сказал он. — Уже поздно. Мы должны осторожно выбирать путь. Камни такие скользкие. Следите за тем, что у вас под ногами.
— Обязательно, — ответила я.
Мы пошли с ним по берегу, держась рядом.
Когда мы добрались до дому, поднялся переполох: моего возвращения ждали еще три часа назад. Все собрались в холле — Дорабелла, Дермот, Матильда и пожилой джентльмен. В его глазах я заметила волнение.
Ко мне подошла Дорабелла и, бормоча слова упрека, прижала к себе.
— Где ты была? Мы просто вне себя от беспокойства!
Я рассказывала обо всем, что случилось, в то время как Гордон молчал.
— Он попросту совершил чудо! — закончила я. — Одной мне бы ни за что не забраться на утес!
Я заметила, как дрогнули губы Матильды, с гордостью взглянувшей на сына. — Я так рада… так рада!
— И зачем тебе понадобилось идти вдоль берега? — потребовала ответа Дорабелла.
Она была всерьез расстроена, и ей хотелось сделать мне внушение.
— Это было глупо, но я не подумала…
— Ладно, так или иначе, вы вернулись, — заключила Матильда. — Вы оба наверняка устали и промерзли?
— Сейчас мне, в общем-то, жарко, — ответила я.
— Все же я считаю, что вам нужно выпить чего-нибудь покрепче. — Бренди, если ты не возражаешь, Гордон?
Гордону эта идея понравилась.