— Ты, — просто ответил северянин. Больше он ничего не стал объяснять, а Рыжая не спрашивала.
— И, как я понимаю, кельдирки похитили вашу подружку.
— Да!
— Ну, — Рыжая улыбнулась и посмотрела на Хога так, кто у него все внутри похолодело, — думаю, этому помочь легче всего.
— Как? — в один голос спросили Котик и Эльф.
— Мы просто вызовем их и попросим вернуть девушку.
— И кто же будет заниматься вызовом? — спросил Эльф.
— Ты, — ответила Рыжая. — А я помогу.
Лучшим временем, по мнению Рыжей, было следующее полнолуние, оно должно было наступить ровно через две недели, и к этому времени они должны были все подготовить.
Рыжая редко находилась вместе с ними, чаще она приходила вечером, на закате, когда сумерки окутывали землю, или утром, почти перед рассветом. Она учила Андера различным заклинаниям. Часто Эльф уходил вместе с ней. Парень стал раздражительным и мог вспылить в ответ на любое неосторожно сказанное слово. Его мать, видя, что твориться с сыном, прониклась к Рыжей стойким неприятием. Дорн занимался какими-то своими алдийскими делами, он исчезал на всю ночь, а днем отсыпался. Так что Хог остался в полном одиночестве, наедине со своими мыслями и сомнениями, которые раздирали его не хуже своры собак.
Он так долго гонялся за Рыжей, не зная, нужен ли он ей, а теперь, когда нашел, она казалась чужой и странной. Северянин уже не испытывал того радостного возбуждения, что охватило его при встрече. Когда Рыжая заговаривала с ним, Хога пробирал озноб, и он старался попадаться ей на глаза как можно реже. А что было бы, встреть он Рыжую, когда рядом была Яррэ? Ничего, скоро они вызволят ее, тогда решать будет проще.
Хог посмотрел вдаль и присел на камень. Здесь они с Яррэ в первый раз увидели единорога. Жаль, тогда у него не было Нуаду. Пожалел бы этот воздушный, что вообще на свет появился.
Море мягко шумело, и Хог сперва принял этот звук за голос моря. Но стон повторился, заставив волосы на голове у северянина зашевелиться. Хог не был трусом, но в этом голосе была какая-то странная сила, тоска и ужас.
Северянин среди белого дня заозирался, холодея от ужаса. Он поднялся и, стараясь не растерять остатки достоинства стал спускаться со скалы.
На тропе стояла какая-то женщина. Ветер трепал ее темную одежду, переходящую в серые крылья, длинные светлые волосы закрывали лицо.
Над морем вновь пронесся тоскливый стон.
Хог отступил.
Тут послышались голоса Эльфа и Дорна, громкий лай Арха.
Тело женщины заколыхалось и растаяло.
Хог оперся рукой о скалу, переводя дыхание. Он уже догадался, кого встретил только что.
«Дорн. Нет, он алди, а к ним бенши [8] не может прийти.
Значит, Эльф...
Или же я сам».
Арх подбежал к северянину и радостно ткнулся носом ему в ладонь. Тот рассеянно потрепал пса по голове.
— Что случилось? — спросил Арх. Говорил пес редко и делал это плохо.
«Странный у меня, должно быть, вид, если даже пес это заметил».
— Все нормально.
Пес подозрительно посмотрел на человека, но больше ничего не сказал. Подошли Котик и Андер.
— Мы тебя везде ищем.
Хог молчал, ожидая разъяснений.
— Вернулся отец, — ответил Андер. — С ним приехали мои дядя и тетя. Мы боимся, что они могут помешать. До полнолуния еще три дня. Если отец узнает, что я собираюсь заниматься вызовом кельдирков, он меня выпорет, — Эльф покраснел.
— И что ты хочешь делать?
— Нельзя ничего говорить при них, я уже уговорил маму молчать. Рыжая не появится теперь в крепости, будем встречаться с ней в лесу.
— Скажи, Андер, а почему твой отец не разрешает тебе заниматься магией?
Альв посмотрел на северянина.
— Отец не запрещает мне заниматься магией, магией альвов.