- Ну и пожалуйста! А я - луну! You are my moon! my gold fantastic mo-o-o-o-on! - дразнясь, пропела она, а затем обратилась к официанту: Скажите, вот у вас тут в меню. My moon, что ли. Что это?
- Маймун, маймун. Обед из яня, - пояснил официант, восторженно улыбаясь и кивая. - Маненьки обед из яня.
- Из какого еще яня? - хмуро спросил Мурик. - Что за обед?
- Маймун, маймун, - терпеливо толковал официант. Он показал руками что-то в размер средней щуки. - Обед из яня, понимать? Маймун. Эге?
- Что это?
- Такая маненька плохая селовека. - Улыбка становилась все шире. - На деревня. Понимать?
- Маленький человек из деревни, - с натугой перевел Мурик. - Колхозник, что ли? Нет, я не буду.
- Нета, нета, не селовека, а такой прыг-прыг по деревня. - Официант просто выходил из себя. - Прыг, прыг. Обед из яня! - Он задрал руку и вдруг безобразно почесался, ухая и качаясь. - Понимать?
- Обезьяна! - ахнула Ева, прикладывая ладони к щекам.
- Да, да! - обрадовался тот. - Понимать! Обед из яня!
- Вареная, что ли? - скривился Мурик и сказал твердо: - Нет, все равно не буду. Я лучше рыбки какой...
- Полторы тысячи, - задумчиво проговорила Ева. - За такие-то деньги... Это тебе не антрекот.
- Это отлисно! Отлисно! - толковал официант. Глаза его блестели. - Это кусали наши сали! Понимать? Это для осень! для осень вазных людей! Целебно!
Он замолчал, с восторженной надеждой переводя взгляд с одного на другого и так переминаясь, словно готовился к бегу.
- А она в чем? - поинтересовалась Ева. - Ну, какая?
- Такой том! - заволновался официант, и даже улыбка его поблекла. - Такой калетка! Сивежа маска! Понимать? Отлисно! Цари! Тысяся лет! Целебно! - И он молитвенно воздел руки к потолку.
- Ни черта не поймешь, - заключил Мурик. - Да ну ее. Обезьяна? Нет уж. Значит, так. Это что? Вот это. Мясо? Жареное? Во, давай это. Понял? Потом. Так. Водки давай. Понял? Это что за плошка? Ты эту плошку унеси, а дай рюмку. Большую рюмку. Понял? Так. Зелень. Понял? Маринованное что-нибудь есть? Не понимаешь? Ну, блин, с ними тут наговоришься... Соленое есть? Знаешь соленое? Во народ. Слышь, Ев, они тут огурца никогда не видели. Попали. Не понял? Ну этот, как его... камамбер! Есть?
- Кукумбер, - машинально поправила она.
- Во-во. Кукумбер. Все, давай, мужик, неси. А то мы так до ночи не выпьем. После еще поговорим.
Ева колебалась, пролистывая меню.
- Ну не знаю... А что тогда? - нерешительно проговорила она и вдруг встряхнула челкой: - Нет уж, давайте обезьяну!
3
Сигарета была заправлена в длинный тростниковый мундштук, доставленный официантом вместе с пепельницей. Струйка дыма тянулась вверх, пугливо отшатываясь, когда ее достигало дыхание.
- И откуда берутся такие гадкие девочки? - говорила Ева. Когда она улыбалась, глаза немного флюоресцировали. - Зачем ты со мной связался? От меня теперь не отвяжешься. Ведь не отвяжешься?
- Да ладно тебе, - возразил он. - Я и не хочу.
- А если бы даже и хотел! - Она рассмеялась и протянула ладонь к его щеке. - Нет, поздно. Ведь поздно, милый?
- Поздно, - кивнул Мурик. - Это точно.
Ева взяла мундштук, неглубоко затянулась.
- Хорошо, да? И вино такое странное... Знаешь, так редко бывает по-настоящему хорошо. Как во сне. Иногда видишь такие сладкие сны... такие долгие... особенно в детстве... куда-то плывешь, плывешь... так хорошо, так сладко... и вдруг просыпаешься - бац! зима... в школу... физика... - Она вздохнула и мягко сказала, беря его за руку: - Знаешь, давай выпьем за нас. Я тебя люблю. И пускай не говорят, что жизнь - это для других. Неправда. Жизнь это для нас. И не когда-то, а немедленно. Да? Вот прямо сию секундочку.
- Ну.
- Потому что если ждать, когда жизнь начнется по-настоящему, так она вся пройдет - и не заметишь.
Ева подняла полупрозрачную чашечку, в которой было подано маслянистое душистое вино.
- И вообще - почему в жизни должно быть что-нибудь плохое? Обязательно просыпаться? Обязательно - зима и в школу?.. Совсем не обязательно.