Серьезная помеха.
Но друзья продолжали свой путь. Зашли в лифт вместе с Верещагиным. Парочка вышла на пятом этаже. Толик даже увидел, к какой квартире они подошли.
Дверь в квартиру оказалась бронированной, только пушкой ее и прошибешь.
– Ничего, на выходе тепленьким гада возьмем, – сказал Толик, усаживаясь в свою машину.
– А если он утром выходить будет? – спросил Максим, поудобнее устраиваясь на переднем сиденье.
– Не-а, эта сучка тачку свою во дворе бросила. Значит, трах-тарарах этот ненадолго.
– Она свою тачку на сигнализацию поставила.
– И если ее тронуть...
Толик аж затаил дыхание.
«Музыку не заказывали?»
* * *
У себя в кабинете он начал приставать к Любочке первым, но у нее дома роли поменялись. Она сама набросилась на него, прямо в прихожей. Пальто, брюки, все что под ними – долой. Сама платье задрала, трусики сорвала и нанизалась на его розовое древо с жадностью оголодавшей кошки. Это было что-то.
Николай Анатольевич вот-вот должен был кончить, когда с улицы до них донесся звук сработавшей сигнализации. Он бы его и не услышал, если бы не Любочка. Как ветром сдуло ее с «вертела».
– Что такое, дорогуша моя?
– Моя машина!
Машина у нее, конечно, крутая. Такую жаль потерять. Неудивительно, что она так быстро накинула на себя шубку, открыла дверь и выскочила из квартиры.
Но тут же вернулась. Вернее, ее вернули. Высокий крепко сколоченный парень в дубленке и вязаной спортивной шапочке на голове всей своей громадой втолкнул ее обратно в квартиру. И зашел туда сам.
– Тихо, тетя! С твоей машиной все о\'кей, – пробасил он, прикрывая за собой дверь.
В нем было что-то до боли знакомое. Фигура, движения, манера разговаривать.
– Я вызову милицию! – начала возмущаться Любочка.
Но тут же заткнулась, глянув на пистолет, направленный ей в живот. Потерял дар речи и Николай Анатольевич. Он стоял в одном пиджаке без исподнего и тупо смотрел на громилу.
– Я же сказал, тихо.
Дверь за его спиной открылась, и в квартиру ввалился еще один парень. Высокий, худощавый и очень красивый. И взгляд такой сильный, волевой. Такие типы притягивают к себе женщин, как валерьянка кошек. У Любочки, кажется, аж слюнки потекли.
Черные вьющиеся волосы. Где-то он их уже видел. Только сейчас они длиннее, почти до плеч. Как у рок-музыкантов. Этому волосатику даже и шапку носить не надо.
Красавчик, не говоря ни слова, закрыл за собой дверь на замок. Затем подхватил Любочку под руку и повел в глубь ее роскошной квартиры. Та даже не сопротивлялась. Напротив, она была даже рада такому насильнику. Только насильник ли он?..
– А с тобой поговорю я, – громила ткнул Верещагина пистолетом в грудь и кивнул головой на дверь одной из комнат.
Ноги сами понесли Верещагина в гостиную. Он включил свет и встал рядом с креслом.
– Садись, в ногах правды нет. – Парень первым уселся на кожаный диван.
– Да я постою.
Николая Анатольевича колотила нервная дрожь. Страшно. Он снова под прицелом. Как тогда, в случае с лжекиллером.
– Ну и постой, а то будешь яйцами светить.
А Верещагину стыдно и неловко. Надо же, без трусов перед бандитом стоит. Хорошо хоть пиджак все прикрывает.
– Что вам от меня нужно? – выдавил он.
– Ты меня не узнаешь? – усмехнулся громила.
Разве он должен его узнать?.. Постойте, постойте! А не этот ли гад выманил у него пятьдесят штук «зелени»?
– Вам мало пятидесяти тысяч? – Возмущение пересилило страх.
Он готов был броситься на этого ублюдка с кулаками. Но не бросился. Жить хотелось.
– Короче, времени у меня в обрез, – парень пропустил его вопрос мимо ушей. – Ты натравил на нас киллеров?
– Я?.. Киллеров?..
Когда это он на кого-то натравливал киллеров?
– Ну не шлюх же с Тверской!
– Вы что-то путаете.