Сначала она с непонятным для меня любопытством рассматривала светильники, будто видела их в первый раз, а услышав мой окрик не вздрогнула, не испугалась, не отвела взгляд. Наоборот, стала рассматривать с нескрываемым интересом. Интересом, недопустимым для девицы, воспитанной, как отец воспитывал ее.
Вот и последнее испытание сердце колотилось как сумасшедшее и едва не выпрыгивало из груди.
«Она служанка. Служанка. И это ее обязанность», повторял я себе, выходя изза ширмы.
Нечистый ее забери! Я так долго собирался с силами, чтобы выдержать ее близость, а она собралась уйти?!
Подожди, остановил почти скрывшуюся Мелиссу. Завяжи пояс.
И снова это удивление, застывшее в ясных глазах. Не испуг, не стыд, а именно удивление.
Мелисса беспрекословно подошла.
О, Светлейший! Только ты знаешь, какие греховные мысли она во мне вызывает. Зачем я на это пошел?
Ее взгляд скользил по моей груди, пальцы перебирали ткань пояса, а я думал только о ее губах, оказавшихся непозволительно близко, о нежной шее, которую, словно заигрывая, Мелисса показала мне в столовой. О тонкой талии, пленительном изгибе спины, мимолетом виденном мной в проеме окна.
Образы сменялись, а дыхание прерывалось. Желание обнять ее, коснуться этих розовых, никем не тронутых губ захлестывало штормовыми волнами и сводило с ума.
Но так не должно быть!
Сейчас я вижу перед собой служанку! Служанку, послушно выполняющую мои распоряжения. Тогда откуда это тяга к ней? Только неимоверным усилием воли я удерживал себя на месте, до боли сжимая челюсти и боясь пошевелиться, чтобы не схватить ее и не забыть обо всем: о своем воспитании, о чести, об условностях света и, бездна ее забери! О нашем проклятом родстве.
«Отец, как ты мог! Зачем ты привел ее в наш дом?» мысленно простонал я.
Можешь идти, уже не в силах выносить ее присутствие, бросил я.
Тонкие брови удивленно приподнялись, а в ореховых глазах плескалось недоумение снова не то, что я ожидал. Внешне оставаясь все той же нежной, как утренняя роза, Мелиссой, она неуловимо изменилась. Изменился ее взгляд, ее реакции на меня. Она больше меня не боится!
Мелисса ушла, а я чуть было не бросился следом снова заглянуть в ее глаза и убедиться в своей догадке. Но вместо этого засунул себя в кровать и, разметавшись на всю ширину, смотрел на балдахин и пытался почувствовать отголоски того, что совсем недавно Мелисса спала на этом месте. Ее волосы лежали на этой подушке. Одеяло укрывало ее тело.
Вспомнились кружевные оборки сорочки, в которую ее переодела Грета. С мучительным стоном я перевернулся на живот и едва не вгрызся в подушку.
Глава 17. Расспросы Греты
Грету я застала одну. Видимо, Верена благополучно свалила. Нашим легче.
Давай, я тебе помогу, ласковой кошечкой я примостилась сбоку и заглянула через руку Грета рассыпала на столе ворох травы и ловко разбирала ее на отдельные пучки.
Не испорть только, покосилась на меня толстая служанка и с кряхтением подвинулась.
Да, а вот это уже непростая задача, после электрической перины и превратившейся в подвесок вилки, я уже не знала, что от себя ждать.
Грета, начала я, осторожно выбирая тонкие былинки. А почему ты сказала, что я искуссная, несмотря на то, что неблагородная. Разве способности зависят от родовитости?
Ты что, девка, совсем без ума осталась? одна даже подпрыгнула и, сдвинув казалось, вросший в пол стол, рассыпала травы. Ну вот! Опять от тебя одни неприятности!
Сиди, я сама подниму, я соскользнула на пол и принялась собирать траву. Так что про способности? напомнила я и просительно посмотрела на Грету снизувверх.
Придуриваешься что ли? недоверчиво посмотрела служанка, и я помотала головой.
Ладно, слушай, раз с головой совсем плохо, сжалилась она. Мы, которые слуги, а тем более невольные, можемто что? Постирать, приготовить, прибрать, что починить. Кто своим ремеслом хлеб добывает, они поболе могут белошвейки, например, кузнецы, обувщики, перечисляла Грета. Есть еще ювелиры. Они делают украшения, как вот ты Ренке сделала. Ни одна рабыня не сделает такую вещицу. Или зарядить перину это вообще доступно только знати. И они обучаются управлять этой силой, чтобы не навредить другим. А у тебято как получилось? ее глаза блестели любопытством.
Не знаю, Грета, вздохнула я, передавая ей пучки. Я ничего не понимаю и ничего не помню, с тех пор, как Ладислав спас меня. Кто мои родители? Они могли быть знатного рода? Тогда почему Ладислав говорит, что он мой хозяин?