- дрогнувшим голосом нервно проговорила она.
Кренстон взял её за плечи и повернул к себе, взглянул в бледное лицо. И ей вдруг показалось, что он с лёгкостью разгадает то, о чём она думает на самом деле: о негодяях, ограбивших крестьянина, о той паре, что на её глазах попалась в руки разбойникам, и о том, что теперь на их месте могут оказаться она и Кренстон, это ли не прекрасный случай отплатить ей за побег, а сэру Кренстону за убежище, предоставленное беглянке... И ещё о том, почему же она не может преодолеть себя и рассказать о встрече с Пастором?
- Мы не поедем к морю, - сказал Кренстон. - Что может быть проще?
- "И я не хочу никаких верховых прогулок! - едва не закричала Гретхен. - Я хочу сидеть здесь, за этими стенами! Мне страшно! Страшно!"
- Мы никуда не поедем, если вы не захотите, - будто услышал её не прозвучавший крик Кренстон. - Но вы держите свои страхи в себе и молчите. Не молчите, Гретхен. Как я могу защитить вас, когда не знаю от чего? Я не прошу много, мне не нужно никаких объяснений, я готов понимать вас с полуслова... но вы молчите.
Гретхен отступила от него, закрыла лицо руками:
- Простите меня, - еле слышно выговорила она.
Кренстон смотрел на её поникшие, дрожащие плечи, сокрушенно покачав головой, сказал:
- Может быть, я не должен был ничего этого говорить... Вы услышали упрёк, а я только хотел лучше понимать ваши желания... Разумеется, я хотел бы большего доверия... Но его бессмысленно выпрашивать... Да я и не хотел ни о чём просить... Я не хотел ни о чём просить вас и тем более, упрекать в чём-либо - Гретхен, поверьте, я не кривлю душой... - Кренстон замолчал, боясь окончательно всё испортить. Помедлив, он виновато позвал: - Гретхен...
Она опустила руки, стояла, не поднимая головы.
- Простите... Боюсь, я сделал что-то ужасное... побежал по недостроенному мосту и обрушил его... Простите меня, Гретхен.
Она медленно подняла глаза, но так и не смогла произнести ни слова.
Глава двадцать девятая
Джоберти зовут на помощь, и он делает печальное открытие
Сидя за столом, накрытым к обеду, Кренстон тщетно дожидался, когда выйдет Гретхен. Ему доложили, что мисс Ларт два часа назад вошла в свою комнату и больше оттуда не выходила. Когда прошло полчаса, а Гретхен так и не появилась, Кренстон резко поднялся из-за стола.
Дважды постучав, отклика он не услышал и отворил двери.
- Мисс Ларт? - слегка недоуменно позвал Кренстон, шагнув в сумеречный полумрак комнаты. Окна были задёрнуты плотными шторами, сквозь которые свет дня едва-едва просеивался. - Неужели вы решили наказать меня за утренний проступок и подвергнуть обструкции? Или объявили голодовку? - Он подошел к окну, отодвинул тяжёлую штору, впустив яркий солнечный свет. - Если и вправду причина в утренней размолвке, то я... - он обернулся в комнату и тревожно спросил: - Что с вами, Гретхен?
- Уберите... - еле слышно проговорила она, заслоняясь рукой.
Кренстон поспешно задёрнул штору, потом быстро подошёл к Гретхен, сидящей в кресле.
- Боже мой, что с вами?! - он отнял от побелевшего лица её безвольную руку и увидел, что глаза полны слёз.
На трезвон колокольчика прибежал слуга.
- Немедленно пошлите за доктором Джоберти! Скажи Рамиресу, что чрезвычайно срочно, пусть даст самых быстрых лошадей. Ступай же! Бегом!
Всё же это был ещё не сам приступ, и было мучительно именно ожидание его - Гретхен оцепенела в напряжении и страхе чем-либо его спровоцировать движением, усилием разговора. Она вся была захвачена теми ощущениями и изменениями, которые происходили в ней, не в силах отвлечься от них, потому что слишком хорошо знала, к чему они ведут.