- Забота о вас никогда не была гнетущей, - улыбнулся Ларт. - И ради счастливого сияния ваших глаз я согласился бы повторить все опять.
- О,нет! Ради Бога, не говорите так! - с лихорадочной поспешностью воскликнула Гретхен. - Лучше повторите, что все закончилось! Кажется, я скорее соглашусь умереть, чем обречь вас опять на нечто подобное!
- Я вовсе не хотел вас испугать, - виновато проговорил Ларт, взял руку Гретхен, прикоснулся к ней губами. - Сказал что-то неуклюжее. Простите.
Гретхен поспешно смахнула слезинки, улыбнулась смущенно:
- Странно... раньше я не была такой плаксой...
Ларт медленно провел пальцем по ее щеке, стер влажную дорожку.
- Сердце ваше становится чутким, как музыкальная струна чувствует и отзывается на малейшее прикосновение. Рушатся каменные барьеры, которые вы возвели вокруг него, чтобы не разорвалось от боли. Все будет хорошо, Грет. Вы верите мне?
- О, да! Теперь я скорее поверю вашим словам, чем своим глазам или ушам!
Ларт рассмеялся:
- Не искушайте! Человек слаб.
- Только не вы, Ларт!
Скоро их позвали к обеду, и у Гретхен опять нашелся повод для восхищения и удивления - она никак не ожидала найти на судне столь изысканную кухню. Блюда, поданные на стол, были ей по большей части незнакомы. С интересом прислушиваясь к своими вкусовым ощущениям, Гретхен нашла их изумительными.
- Неужели и завтра вы приготовите такое же? - не удержавшись, спросила она у кока, который обслуживал их вместе с двумя своими помощниками.
- Сударыня, разумеется, завтра я приготовлю другое, - слегка обиделся хозяин камбуза. - Сегодня у меня было слишком мало времени. А вот завтра я подам вам кое-что особенное.
- Ох, нет! - Гретхен как будто даже испугалась.
- Почему же нет, моя госпожа? - удивился кок.
- Да разве может быть еще что-то, вкуснее вот этого?!
Кок от удовольствия зарделся и широко разулыбался, довольный достойной оценкой своего кухарского вдохновения.
От сытного обеда и бокала вина глаза Гретхен посоловели, и она с удовольствием приняла совет Ларта устроить послеобеденную сиесту. Правда, предварительно ему пришлось разъяснить, что такое "сиеста" и проделать небольшое устное путешествие в иные земли, в которых ему приходилось бывать.
Под плеск волн о борт шхуны Гретхен сладко и крепко проспала чуть ни до вечера. А проснулась от неприятного сна. Ей снилось море. Она радостно шла к нему, вот уже волны подкатились к самым ногам, и Гретхен наклоняется, погружает руки в волну. Море отбегает назад, а руки окрашиваются красным и красные густые капли стекают с пальцев. Гретхен испуганно смотрит на море и видит, что на нее накатывается высокая кровавая волна. И Гретхен слышит жуткий, отчаянный крик, и понимает, что кричит она сама, и просыпается от этого крика...
Гретхен вскинулась ото сна, сидела с колотящимся сердцем и еще слышала свой собственный крик. Во рту было сухо. Она встала, налила из графина бокал воды и с жадностью выпила. Раньше ее часто мучили кошмары, и она привыкла не обращать на них внимания. Но они прекратились давно, остались в прежней жизни. "Это только отголосок недавних страхов" - сказала себе Гретхен, но это мало помогло. И лишь когда она побывала в своей туалетной комнате, хорошенько умылась, причесалась, поудивлялась на всевозможные хитроумные приспособления и забавные пустячки, неприятный сон отошел куда-то на задворки сознания, где ему и надлежало быть.
Когда Гретхен снова поднялась наверх, солнце уже давным-давно перевалило точку зенита. Она прошла по палубе, отвечая на улыбки и приветствия моряков. Ларта она увидела беседующим с капитаном у борта. Он обернулся, услыхав ее голос, и, кивнув собеседнику, пошел ей навстречу.
- Ох! Что это, Ларт?! - Гретхен уставилась на перевязь из косынки, в которой покоилась рука Ларта.