Войдя в свой кабинет, шах опустился в кресло. После минутного молчания он приказал вызвать министра двора.
Не прошло и пяти минут, как в кабинет вошел маленький, тощий и позеленевший от злоупотребления опиумом человечек. Он склонился перед шахом до самого пола. Это и был министр двора Хакимульмульк.
С бьющимся от страха сердцем он ожидал приказаний своего властелина.
Реза-шах окинул везира пытливым взглядом.
- Поднимись! Подойди ближе!
Хакимульмульк подскочил и шагнул вперед.
- Докладывай о делах! - проговорил повелитель, глядя в сторону.
Это предложение поставило министра в тупик. Он покраснел, и губы его задрожали, когда он хрипло выговорил:
- Я не принес бумаг, ваше величество.
- Так зачем же вы побеспокоились и пожаловали сюда, господин Хакимульмульк? - ехидно спросил шах, впившись в везира глазами. - Или вы думаете, что мы скучаем по вашей благословенной физиономии?... Шестьдесят лет ослом прожил и все еще не выработал своей походки!
- Простите, ваше величество, виноват...
- "Простите, простите..." - передразнил его шах. - Второе ухо отрежу, тогда будешь знать.
Хакимульмульк, исподтишка наблюдавший за выражением лица шаха, заметил, как слегка дрогнули его губы в кривой улыбке. Реза-шах силился вспомнить двустишие, которое уже заставлял повторять своего везира по меньшей мере раз сто: "Осел... осел... осел..."
Убедившись, что не может восстановить двустишие в памяти, шах крикнул:
- Повтори же, как это сказано у поэта!..
Хакимульмульк быстро произнес двустишие:
Осел Иисуса побудет в Мекке
Останется тем же ослом навеки.
- Поэт посвятил эти слова ослам, подобным тебе, - сказал шах смеясь.
- Его величество изволит говорить сущую истину, - кланяясь снова ответил везнр.
- Ну, ступай за бумагами!
Хакимульмульк побежал за своей папкой.
Оставшись один, Реза-шах нервно прошелся по комнате.
Подавленное настроение общества, глухое недовольство, отголоски которого доходили до шаха сквозь толстые дворцовые стены, наконец бунтарские листовки - все это показывало, что продолжают существовать и действовать силы, которые Реза шах считал давно и окончательно подавленными.
Невежественные и тупые, по его мнению, народные массы он рассматривал как привыкшую к повиновению, слепую и бессмысленную силу: в руках настоящего правителя это лишь материал для свершения великих исторических дел. И вдруг оказалось, что эта слепая и бессмысленная сила не только проявляет себя, но и приводит в трепет "порядочных людей".
Шаху всегда казалось, что созданный им аппарат умело подавляет всех его врагов. Его армия во главе с тысячами офицеров, полиция, жандармерия, органы юстиции, министерства служат этой цели. Помещики, купцы, промышленники также способствуют подавлению масс. Он, шах и повелитель, опирался во всех своих начинаниях на этих господ, которые в свою очередь видели в нем свою защиту. И над всем царит его воля - воля "сильного человека".
Реза-шах смутно чувствовал, что если он не сумеет до конца вытравить эту вновь дававшую себя знать неукротимую силу, то рано или поздно потеряет власть и влияние. Тогда те самые купцы, фабриканты, помещики, что сейчас благоговейно склоняются перед ним, первые восстанут против него: "Уйди! Нам нужен более сильный повелитель!"
Но нет! Этого он никогда не допустит!
Реза-шах был невежественный, полуграмотный человек, с юных лет влезший в солдатские сапоги и военный мундир, не прочитавший ни одной книги, кроме военного устава, написанного с единственной целью притуплять сознание солдат, не знавший ни одной науки, кроме военной муштры.