У меня здесь ничего нет. Неожиданно спокойным голосом ответила она. Давайте уйдем отсюда.
Мужчина и не по возрасту крупная девочка-подросток вышли с ярмарки незамеченными и сели в старенькую машину. Ветер продолжал трепать афишу, пока, наконец, не сорвал ее со столба. Афиша плавно взлетела в воздух, затем медленно кружась, упала на землю. На ней яркими буквами было написано: «Только сегодня! Самая сильная девочка в мире!». Припустил колючий дождь, и афиша медленно утонула в луже. Девочка ехала в чужой дом, который скоро стал и ее домом.
Каждый день, проведенный в этом доме, не слишком отличался от предыдущего, однако Зайдот радовалась уже тому, что ей больше не нужно ворочать гири и поднимать гантели, на потеху публике. Она быстро освоила нехитрый бытовой труд и всецело посвятила себя ему. Но все еще подчиняясь привычке, она украдкой продолжала тренировки по ночам, когда Диглар спал и не мог ее видеть. Теперь это для нее был способ отвлечься от скуки и рутины, нехитрые упражнения приносили ей удовольствие и Зайдот постоянно усложняла и дополняла их. Она продолжала расти и к тринадцати годам уже выглядела как женщина крупная, с небольшой, но крепкой грудью, мускулистыми руками и сильными ногами. Диглар все чаще останавливал на ней свой взгляд, любуясь тем, как она стирает, склонившись над тазом или моет пол. Он работал разнорабочим по найму и в последнее время ему не везло. Он много времени проводил дома. Первое время Диглар отсыпался, затем привел в порядок дом и починил все поломки, что успели накопиться. Зайдот была идеальной хозяйкой: беззвучная как тень, молчаливая и ненавязчивая, она постоянно что-то делала. Когда же у нее оставалось время, Зайдот пыталась читать газеты, журналы и книги, впрочем, книг здесь было очень мало. Тем не менее, девочка упрямо осваивала грамоту, медленно разбираясь в словах и пытаясь списывать их куцым карандашом на поля газет и журналов. Все они вскоре оказались исписаны так густо, что писать стало негде. Диглар не выпускал ее из дому, боясь, что соседи заинтересуются девочкой. Поэтому, чтобы она меньше бродила и больше сидела дома, он принес откуда-то целую стопку грязных и мокрых разнокалиберных книг, которые густо воняли кошачьей мочой. Однако Зайдот это не остановило. Диглар стал испытывать странные чувства, глядя на нее: гордость за ее хозяйственный и молчаливый нрав, удовлетворение от ее трудов и непритязательности, сладостное удовольствие от подглядывания за тем, как созревает ее тело и странную досаду, что она тянется к знаниям, а не к нему. Надо сказать, Зайдот оказалась на редкость спокойной и сдержанной, вопреки ожиданиям, она не благодарила его, не умилялась его поступку, не высказывала безудержного восхищения. Нет, она просто приняла факт перемены своей биографии со сдержанным достоинством. Диглару же хотелось, чтобы она из кожи вон лезла из желания отблагодарить его. Поэтому он не заметил, что в какой-то момент к его чувствам стала примешиваться еще и злость. Он все пристальнее разглядывал Зайдот, чаще всего сквозь стакан с пивом или чем покрепче. И чем больше он пьянел, тем больше видел в ней не девочку-подростка, а женщину. Тем более, что она здорово выросла, окрепла и приятно округлилась в груди и бедрах. Ростом она была уже со взрослую женщину среднего роста. Эдак, пожалуй, она и до двух метров дорастет, туманно думал Диглар, поигрывая стаканом, глядя как Зайдот ловко убирает со стола. Нужно бы приучить ее к себе. Приручить. Пока она еще мала и недостаточно сильна.
Вот так, едва достигнув тринадцати лет Зайдот лишилась невинности и получила первый урок мужчина всегда получает то, чего он захочет. И сразу же урок номер два: если у мужчины и женщины случилась близость, это вовсе не означает, что удовольствие получают оба. Постепенно она привыкла и покорно терпела пыхтящего, потного Диглара, сладострастно ерзающего по ее телу. Хотя первое время порывалась сбежать куда-нибудь, чтобы поплакать, но Диглар быстро уловил этот момент и с тех пор постоянно запирал дверь на ключ, который всегда держал при себе. Зайдот отплакала свое в подушку и успокоилась привыкла. В остальном ее жизнь совершенно не изменилась. Иногда, подвыпив, Диглар начинал хвастать своими успехами мол, он свободный человек и работает когда хочет, зарабатывает сколько хочет и вообще живет как ему нравится. Однако Зайдот прекрасно видела, что зарабатывает он гораздо меньше, чем хочет, что постоянно злит Диглара. Но она уже поняла, что если помалкивать, то жизнь вполне себе ничего просто следи за домом, вовремя готовь да следи за порядком, ничего сложного в общем-то. Диглар же, пытаясь прибавить себе привлекательности в ее глазах, после самовосхваления обычно милостиво прибавлял: