Сразу берет у папы улов.
К обеду будет готова первая порция рыбин. Мы с Калебом заносим ведра в дом. Вернее, одно оставляем на улице чтоб вода нагрелась. А второе уже заносим в дом.
Родители говорят, что прежде холодная и горячая вода текла из крана по нажатию определенных кнопок так же запросто, как сейчас льется дождь.
Можно было заказать еду по кнопке, дать машине ее приготовить, а в это время подойти и другой кнопкой налить себе воды нужной температуры.
Представить только, каким прекрасным, должно быть, был Старый мир.
Калеб едва заходим в дом, отец манит брата а ну иди сюда.
С довольной улыбкой иду следом за ними.
Сейчас он получит нагоняй, за то что творил дорогой в ту сторону. Ну а как еще иначе заставить его вести себя нормально?
Брат фыркает, но как всегда, подчиняется.
Мы садимся на деревянный помост.
Сколько раз мы с тобой об этом уже говорили?
Вот именно закатывает глаза раз сто. Так что давай не снова, пап.
Нет перебивает сейчас. И снова. Ты ведешь себя безрассудно. Что я тебе говорил по поводу выхода из дома?
Вести себя тихо. Слушать Эйну. Не терять бдительность на следующих словах голос Калеба пропитывается сарказмом настолько же, насколько половая тряпка водой потому что Они только этого и ждут.
Я что-то не понял.
А что тут непонятного? он встает, раздраженно обернувшись ходите тихо, сидите тихо, дышите тихо, а лучше вообще не дышите, потому что Они везде! И что, помогло это Питеру? Мы же вели себя тихо, как тогда они на нас вышли?
Мы с отцом замолкаем.
Прислушиваемся.
Главное, чтобы не услышала мать.
Вроде нет. Возня на кухне продолжается.
Не смей упоминать Питера гневно цедит отец нельзя знать наверняка, когда Они придут.
А если нельзя, то почему мы все это делаем? не унимается брат почему шлем всех людей, почему сами сторонимся всего подряд, живем на полу-согнутых?
Все так живут.
Не все.
Он встречается взглядом с отцом.
Оба знают, о чем Калеб подумал. Та пара. И еще некоторые люди, что за годы набредали сюда к нам.
Они ходили. Были готовы взаимодействовать с нами, не имея возможности проверить нас.
Калеб тоже это все видел.
Все повторяет отец кто живут, то все. А те, о ком говоришь ты, давно мертвы. Можешь мне поверить. Все еще хочешь быть, как они?
Обычно этот разговор повторяется не чаще раза в неделю. На неделю брата хватает, а потом начинается по новой.
Наконец, Калеб умолкает. Вздыхает, садится обратно и понуряет голову. Это означает его капитуляцию. Еще пару минут наставлений отца для закрепления эффекта и неделю можно считать завершенной.
* * *
Я лежу на кровати, головой к окну. Потому получается, что мы с Калебом лежим голова к голове, отделенные лишь небольшой древесной перегородкой высотой в пару дюймов.
Родители давно заснули.
Слышу, как храпит отец и сопит мать.
Уверена, что спит и брат, пока не слышу его шепот:
Неужели тебе никогда не было интересно, что находится там?
Где там? хмурюсь.
За пределами леса.
Хмурюсь еще сильнее.
Чуть приподнимаюсь на локте и, повернувшись, пытаюсь в темноте различить брата:
За пределами леса Они. Это все знают.
Да он делает так же но что еще? Они везде. Они есть и здесь, иначе бы Питер был жив. Но неужели тебе не хотелось никогда в жизни глянуть, как выглядит то, что за лесом? То, откуда приходят и уходят те люди, которых мы видели?
Они все умерли, Калеб сухо напоминаю.
Мы можем лишь предполагать. Не умерли же они, пока дошли до нас. Может, там так же можно жить. И даже лучше.
Ты просто маленький.
Он фыркает:
Не веди себя, будто сама взрослая.
Я и есть взрослая.
Ты просто зануда. Это разные вещи.
Мы замолкаем.
Наконец, он вновь подает голос:
Отец сам говорит, что невозможно знать, когда и куда Они придут. А значит, невозможно знать, когда и кто умрет. Включая нас самих.
Перестань.
А что? Я лишь говорю его слова. Я вот не хочу умереть, за всю свою жизнь не увидев ничего, кроме леса. Если они говорят правду о старом мире, неужели тебе не хочется самой на него посмотреть?
То лишь руины Старого мира. Не больше. Давно заброшенные города, разрушенные Ими.
Так говорит отец. А еще он говорит, что если шуметь, Они тут же нас найдут. И что? Хоть раз, когда я шумел по дороге нас находили?