Ну и говори злится он я ногу поцарапал.
Какая трагедия! Расскажешь ему об этом.
Калеб злобно выхватывает у меня свое ведро и молча, обогнав, двигается дальше.
Значительно ускорившись.
Иду следом за ним.
Возможно, именно после той парочки и Калеб стал более радикальным. Если меня их приход воодушевил, но вместе с тем напротив приземлил, то в мысли Калеба, очевидно, внес смуту.
Видимо, он считает, что может так же, а все мы просто паникеры.
Однако, он не хочет понять одного никто не знает, как долго после ухода еще прожила эта пара.
И от чего она в итоге умерла.
А главное умерла ли.. или их кончина была ознаменована совсем другим началом.
Возможно, теперь они ходят и вычисляют остатки выживших, готовых купиться на людскую оболочку и не способных достоверно проверить их на Имитационность.
Да, родители уверяют, что даже спустя 20 лет всегда будут такие находиться.
И та парочка яркий тому пример.
Трясу головой, выкидывая оттуда эту ерунду.
Остаток пути до реки мы с братом идем молча. Он супится и пыхтит, точно паровоз показывает, как раздражен.
Плевать.
Сам виноват.
Когда выходим к речке сразу видим отца. Он сидит, нагнувшись, над водой и ритмично дергает сетями. Рядом второе еще одно такое же ведро. Рыбы там немало но раз есть, то уже хорошо.
Значит отец не в дурном настроении.
Мы с Калебом идем едва слышно однако, отец бы все равно услышал. И услышал.
Значит, узнал.
Папа умеет узнавать нас всех по шагам. Меня, Калеба, маму. Хотя я не вижу разницы он говорит, это очевидно.
Как-то пытался и нас тоже научить, мол, для безопасности. Но мама лишь отмахнулась, сказав, что и так от дома ни ногой, а мы с Калебом оказались не шибко продвинутыми учениками.
Поэтому папа так и остался единственным, кто действительно это умеет.
Эйна бормочет он, опять дергая сетями и теперь уже встает Калеб. Сегодня вы поздно.
Это она тут же стучит брат я проснулся и ее будил.
Все ты врешь! возмущаюсь я.
А ну хватит прерывает отец, обернувшись.
Кидает еще пару выуженных рыбин в ведро:
Нашли место грозно бормочет.
Именно решаю отплатить Калебу услугой за услугу а Калеб себя так вел всю дорогу. То ведрами грохочет, то визжит.
Папа переводит взгляд на брата.
Спеси у того сразу поубавляется:
Она врет. Ведро уронил случайно, потому что зацепился за корягу.
И разверещался.
Да я даже звука не издал! шипит, обернувшись ко мне.
Прекратили глухо повторяет отец идите, наберите воды. Только быстро.
Начинает складывать сеть. Это значит, что улов на сегодня завершен. Это конечный результат.
Мы с Калебом, точно две змеюки, шипим друг на друга и подходим к реке. Нарочно оставляем между собой порядком ярда расстояния. Я начинаю набирать воду в ведро.
Калеб справляется быстрее и, как я и думала, стягивает футболку. Смачивает в реке и начинает энергично тереть руками.
Я всё ставлю свою ведро и выжидающе смотрю на отца.
Калеб подгоняет он брата давай, хватит намываться.
Я ухмыляюсь, а тот раздраженно сверкает глазами.
Но отцу никогда не смеет перечить. Выжимает футболку, перекидывает на плечо, чтобы та на солнце досохла до дома, и подходит к своему ведру.
Отец поднимает ведро с рыбой:
Идем.
Поравнявшись со мной, брат цедит:
Ну да, конечно быстрее управиться, если ходить вонять в сальной одежде. Как я сразу не понял.
Прекрати бросает ему отец, идя впереди нас.
А что я сделал?
Ты что, за глухого меня держишь? Рот закрыл. И до самого дома чтоб ключ не нашел.
Понял? ухмыляюсь.
Эйна предостерегающе осекает это касается обоих.
Не сказать, что у нас с Калебом плохие отношения.
Все, что касается дома мы отлично-таки ладим. Но едва стоит с ним выбраться куда-то, откуда не виднеется крыша его сразу сносит. Теряет всякую бдительность.
Будто нарочно пытается накликать беду.
Уверена, отпусти мы его куда-нибудь одного, даже до той же реки и больше бы не увидели.
Едва мы подходим к дому, нас ожидаемо оглушает пронзительная волна звука. Папа говорил, это очень похоже на то, что в старом мире называлось ультразвуком.
По первой мы зажимали уши. С годами привыкли.
Просто стоим, чуть сощурившись, и ждем. Наконец, звук исчезает. Мама выходит и кивает нам, показывая, что все завершено.