Один из рабочих подаёт Дарье пульт, и она нажимает кнопку. Тахта бесшумно поворачивается изножьем к лесной опушке. Дарья, распустив на затылке пучок чёрных своих волос по плечам, начинает делать пасы напротив каждой из стен. Она будто заряжает картины энергией своей магии возможно, желая впечатлить рабочих впрочем, изображённое на обоях становится выпуклым.
Тут она слышит что-то, подходит к открытой форточке, командует рабочим:
Все на выход!
Что своевременно расслышала Дарья
Трое идут по улице, поют. Сид на мотив кажется, «Гренады»:
Свобода, свобода! Свобода моя. Не надо мне брода, не надо тебя
Долговязый:
Тратататататататата!
Коротышка:
А дальше?
Долговязый:
Трататататататататата.
Коротышка:
Понял.
Сид:
Свобо-ода, свобо-да, свобода моя!
Коротышка:
Заело?
Долговязый:
Трататата-а.
У подъезда новой высотки замолкают.
Долговязый:
Ну так чего, пойдёшь?
Кортышка:
Это что, вопрос на засыпку?
Долговязый сурово смотрит на коротышку:
Слушай, Ташонок, уволю к чёрту. Кто здесь главный?
Коротышка:
Не надо увольнений. Зачем? Ты главный. Командуй.
Сид:
Ну, пошёл я. Короче, до завтра.
Коротышка:
Ты забыл, у тебя отгулы.
Сид хлопает себя по лбу:
А-а.
Долговязый:
Ну, иди. Дозволяю. Но не забудь.
Сид оборачивается:
Э?
Долговязый:
Вообще. Держи в памяти всё, что имеешь на сегодняшний день.
Сид:
А-а! Буду держать.
Коротышка:
Понял?
Сид:
Да! Пошатываясь, идёт к парадному, распахивает дверь, его окликает коротышка:
Когда всё наладишь, зови в гости.
Долговязый командирским тоном:
Всё ясно?
Сид разводит руки, задом входит в парадное. Отдаёт салют консьержке. Та понимающе улыбается.
Долговязый и коротышка стоят у подъезда, вскинув кулаки как в знак солидарности. Сид заходит в лифт, пристально рассматривает себя в зеркале:
А чё, нормалёк.
Выходит из лифта, изумлённо смотрит на консьержку, запинается и шагает вверх по лестнице. Перед своей дверью, споткнувшись о резиновый коврик, падает на колени.
Ну и ладно, говорит сам себе. Так даже удобнее.
Достав из кармана ключ, целует его и вставляет в замочную скважину.
«Не понял»
На кухне он достаёт из холодильника воображаемую бутылку пива, открывает её, щёлкнув при этом языком, пьёт и направляется в комнату:
Хватит и вина тебе и пива тебе уже хватит. А то чебука-ашечка схватит. Где моё ложе? Упирается взглядом в тахту посреди комнаты. Прищуривается, делает несколько жевательных движений челюстью Подходит, толкает ложе ногой, оно как вкопанное.
Берётся за угол, желая подвинуть, но безрезультатно. Сид пятится к портфелю у двери, достаёт настоящую бутылку пива, откручивает пробку, пьёт. Ставит бутылку на пол, раскидывает руки в стороны и, подскочив к тахте, прыгает. Лежит некоторое время лицом вниз, затем переворачивается на спину. Видит новые обои, бессмысленно моргает:
Не понял, затем ресницы его смыкаются.
Сон?
Сид едет в машине с Дарьей. У леса тормозит. Дарья остаётся у машины, а он, натянув на плечи лямки рюкзака и схватив корзину, ринулся чуть ли не бегом в лес. Пока не вылетел на солнечную полянку. Боровиков на ней столько, точно они имели цель заглушить рост травы. Сид счастливо улыбнулся и принялся за сбор урожая. Он резал и резал, забыв о времени. Набил рюкзак, корзину и две большие сумки. С сожалением на лице покидает поляну.
Шёл, напевал-мурлыкал. Вдруг опахнула тревога, остановился, огляделся.
Это что такое? Заблудился?
Вокруг бурелом, справа просвечивает болото.
Заморосил дождик.
Сид продирается сквозь чащобу. Отирает то и дело со лба пот. Ставит корзину и сумки за ствол упавшего дерева, затем перелезает сам.
Сидит, прислонившись к пню. Тупо взирает на падающие капли с ёлки. Встаёт, глядит на сумки и корзину с грибами, поворачивается, идёт от них прочь.
Опять и опять перебирается через упавшие стволы. Где-то пролазит снизу. Цепляется рюкзаком. Сбрасывает лямки с плеч. Ползёт. Сидится, прислонившись спиной к дереву.
В глазах рябит паника. Сид трясёт головой, поднимается. Достаёт из кармана коробок спичек, рассматривает, отправляет обратно в карман. Из другого кармана достаёт яблоко, откусывает и кладёт надкушенное в карман.