Он вынимает из кармана ключ, с вожделением рассматривает его.
Обживаемся
Сид открывает квартиру и, чуть помедлив, входит. Прикрывает за собой дверь. Скидывает башмаки. Идёт в носках по прихожей-холлу, заглядывает в кухню, вступает на носочках в комнату и оглядывает пустое паркетное пространство и поле ромашек по обоям. Затем семенит к окну. Из него прекрасный обзор последовательно: речной, луговой, лесной просторы. И над всем этим сияющее синевой небо, с маленькими облачками на горизонте.
Сид расплывается в улыбке.
Мобильник бряк-бряк. Сид поспешно давит на кнопку:
Да, заносите. Бегом в холл, распахивает дверь. Разъезжаются створки грузового лифта. Двое грузчиков с холодильником. Сид:
За мной, господа. Ставьте вот сюда.
И так пока кухня не заполняется мебелью. Последней вносят тахту в комнату. Сид:
Вот к этой стене.
Рабочие ставят, и какое-то время шумно дышат. Один, старший, протягивает хозяину визитку:
Когда прикупите остальную мебель, звоните. В частном порядке, так сказать.
Сид сует картонку в карман рубашки. Спровадив рабочих, садится на тахту, задумывается. Но опять мобильник.
Да, братцы, столик заказан. Ща буду.
Заглядывает в кухню. Подмигивает себе в зеркало шкафчика.
Замена чуба на корону
В кафе шумно, приходится кричать на ухо. Сид долговязому Гарику:
По секрету, Пат, всему свету. Ведьма она, потому и убёг. Понятно? Она мне все последние сделки угробила. Я думал, что такое?! А это она!
Коротышка Витёк, набычив свой лысый череп:
А зачем она это?
Понятия не имею, пожимает плечами Сид.
Долговязый Гарик:
Не понимаешь?
Коротышка приблизил лысый череп:
Нет.
Долговязый Гарик:
А я не к тебе, лысёнок, обращаюсь, и Сиду: Кто-то подзуживает, небось. На стороне. Поворачивается к коротышке: Так?
Тот уклончиво:
Ребята выпьем за свободу и независимость. Через две недели тыкает большим пальцем в плечо Сида, будто кнопку нажимает: вот сделку завершишь и на квартире твоей соберёмся и Давайте не будем друг друга обижать. Я ведь просил не называть лысёнком
Да, кивает Сид, а то у меня в комнате одна тахта пока. Выпьем!
Все хором:
Выпьем!
За гадов ползучих!
За коронавирус!
За него родимого!
За соседним столиком мужик поворачивает большой нос, забранный медицинской маской:
Это вы зря! За хамство положено наказывать.
А тебе-то чего? воинственно поправляет свой раскошный чуб долговязый Гарик. Ты вон под марлей
Тихо-тихо! встревает Сид. Это у вас начнётся политика, а не медицина
Думаешь?..
А чего думать, поддакивает лысый Витёк.
И тут, как только что предсказано было Сидом, Большой Нос-Под Марлей хватает Длинного Гарика за чуб и даёт подножку, отчего Гарик прямиком валится на пол, оставляя в руке напавшего клок волос. Однако Сид пихает задиру в спину по направлению к выходу, там охрана, на удивление ловко, подхватывает его и, используя инерцию в своих целях, благополучно вышибает возмутителя общественного спокойствия на свежий воздух, уже без марли на носу
Лысый Витёк пристально разглядывает Долговязого Гарика.
Ты чё, лысёнок? задышливо спрашивает тот, отряхивая колени.
Да вот и ты теперь, вижу, коронованный, ехидничает тот в ответ.
И Сид, в подтверждение его, «лысёнка», слов, делает вид, что поправляет на голове Гарика что-то вроде короны, хотя по всему понятно, что он проверяет ласковым движением ладони отсутствие роскошного чуба. Гарик уклоняется:
Да ладно! Вы ещё тут со своими прибамбасами!..
Супруга всё же активничает
Дарья с бригадой рабочих проникает в квартиру Сида.
Мастера наклеивают новые обои, после этого раскладывают какую-то рамку посреди комнаты, переносят на неё тахту и привинчивают.
Заложив ладони в карманы брюк, Дарья рассматривает фотообои.
Первый сюжет: грибы-боровики на солнечной опушке хвойного леса.
Второй: девушка на руках у мужчины не то в обмороке, не то мертва.
Третий: памятники на могилках. Человек, повисший на дереве вверх ногами.
Четвёртый сюжет фантастический инопланетные корабли ведут перестрелку цветными лучами на фоне голубой планеты.
Один из рабочих подаёт Дарье пульт, и она нажимает кнопку. Тахта бесшумно поворачивается изножьем к лесной опушке. Дарья, распустив на затылке пучок чёрных своих волос по плечам, начинает делать пасы напротив каждой из стен. Она будто заряжает картины энергией своей магии возможно, желая впечатлить рабочих впрочем, изображённое на обоях становится выпуклым.