Палёнов катается на розовом слоне, заявил расшатанный Виталик и многозначительно поглядел на мрачного Скорика. У него белая горячка.
Да он просто траванулся паленой водкой, возразил Фрол Пшеничный и рыгнул. С ним уже было такое. Скоро он оклемается и будет как огурчик. Фрол протяжно и громко рыгнул. Отчего сидевшая в полосатой коляске некрасивая девочка с пучком светлых волос на темени, вздрогнула и испуганно заплакала. Толкавшая полосатую коляску полноватая молодая женщина в длинном сером полосатом джемпере, с темно-рыжими висками и черным хвостиком, затылком и теменем, гневно посмотрела на долговязого Фрола. Он открыл рот, чтобы извиниться, но вместо этого машинально и виновато рыгнул. И растерянно вытаращился на женщину с полосатой головой и коляской. Та испепелила его глазами и поспешила пройти мимо подъезда, под козырьком которого собралась дворовая шатия-братия. Он же непотопляемый, как.. дредноут. Непотопляемый! Паленый обязательно всплывет. Обязательно, и Фрол убежденно рыгнул.
А я ведь его недавно видел сказал Сбоев, плешивый чудик и очкарик, который непонятно на что и зачем жил. И даже поговорил с ним.
Да ну? сказал Виталик.
Все уставились на тщедушного Сбоева. Фрол удивленно рыгнул. Скорик побледнел и часто заморгал. А плотный, с красным оплывшим лицом Кабанов, сказал:
Внимание, тормози заранее.
Когда это было? спросил Виталик.
Пардон, Сбоев отошел к краю крыльца и, нагнувшись, облевал цветы. Вытерев рот рукавом замызганной ветровки, вернулся и сказал: После полуночи это было.
Да, поди померещилось, с усмешкой перебил и отмахнулся Виталик.
Сбоев обиженно поправил очки с дужкой, перевязанной скотчем и трещиной на левом дымчато-сером стекле. Его часто видели у торгового центра «Берлин», он рылся в мусорных контейнерах.
В первом часу я встретил Палёного около «Ивушки».
И что он? спросил Скорик, напряженно заглядывая в серое похмельное лицо очкарика.
Он брел в сторону гаражей. Я его окликнул пардон, отойдя и исторгнув из себя на газон, Сбоев вернулся.
Ну и? торопил Скорик, охваченный состоянием уже виденного и слышанного.
Он тормознул у ларька. Подхожу, спрашиваю, как он вообще? А он Сбоев отошел, из него еще выхлестнуло, он крякнул и вернулся: не узнал он меня. Он и себя не узнал бы. Такой он был никакой. Он стал бормотать. Говорю: « Что-то? Я тебя не понимаю» А он знай себе, бормочет под нос. Словно молится или кается. И смотрит на меня так, словно выглядывает из глубокой ямы. Так-то вот.
Все переглянулись.
Что же он там такое бормотал? Неужели ты ничего не разобрал? спросил Виталик.
Кое-что все-таки разобрал, сказал Сбоев.
И что же? рыгнул Фрол.
Секундочку тряхнув указательным пальцем, Сбоев отошел и вскоре вернулся, вытирая рот тыльной стороной ладони: Как же он там? Ага вот: ««Земля-землица, дай картошке уродиться. Пусть растет она большая пребольшая, не гния и не плошая»
Так и сказал? спросил Виталик, недоверчиво скривив рот.
Сбоев отошел, бурно стравил на цветы и, как ни в чем не бывало, вернулся:
Так и сказал. Да, и еще этот запах от него
Запах? вглядываясь в очкарика, Скорик почувствовал, как затылок и предплечья вымораживает, а ноги слабеют. Чем же он пахнет?
Погребом, Сбоев задумчиво вытер рот тыльной стороной ладони и покивал. Вот именно: сырым холодным погребом.
Я же говорю: розовые слоны и черти на ободе унитаза, усмехнулся Виталик.
Фрол протяжно и печально рыгнул.
Трансформация трансформаторов, сказал багровый мордастый Кабанов. Слушайте радио, остальное видимость.
Скорый, ты чего такой? заметил Виталик, заглядывая Скорику в лицо.
Какой? Скорик растерянно посмотрел на Виталика, словно тот застал его врасплох.
Словно и тебе розовые слоны знакомы не понаслышке, Виталик похлопал Скорика по плечу.
Кабанов и Сбоев засмеялись, Пшеничный протяжно рыгнул, изображая смех. Скорик что-то пробормотал, как бы оправдываясь, и захромал прочь, втянув голову в поднятые плечи.
Увидишь розового слона, передавай ему привет! крикнул ему вслед Виталик. На крыльце загоготали.
Словно от удара в спину Скорик сгорбился и прибавил шагу, от смятения хромая сильнее обычного.