Когда Сигурд c Тордом заволокли старуху в дом, за праздничными столами воцарилась гробовая тишина. У гостей волосы встали дыбом. Кошки c диким воем разбежались по дальним темным углам.
Ведьму усадили на почетное место, напротив ярла.
Эй! Налейте ей самого вкусного и сладкого вина!
За столами зашумели неодобрительно, зацокали. Кто-то пытался незаметно уйти. Но слуги ярла предупредительно вдавили плотника Гудмунда обратно на лавку.
Вёльва!!! крикнул через весь зал Сигурд, пощади наши взоры и не лиши нас аппетита!
Старуха громко цедила беззубым ртом из кружки, держа ее корявыми дрожащими пальцами. Выпила хмельной напиток до дна. Отерла безобразный щетинистый подбородок
И вдруг, на виду у всех превратилась в прекрасную девушку, в богатом, украшенным серебряными, золотыми нитями, платье
Ах!!! вскрикнули люди.
У мужчин заблестели, заискрились глаза. Женщины поджимали алые губки, толкали в бок острыми локтями мужей.
Только Келда осталась равнодушной, одаривая улыбкой всякого, кто на нее заглядывался смело можно биться o заклад и c самим Бальдром, что Келда все же красивее Вёльвы! И не менее славная воительница на поле брани!!! То могли б подтвердить убитые ею: и саксы, и ободриты, и свеи, и могучие даны, и даже, скудные на эмоции, кривичи
Вёльва!!! снова заорал уже порядком захмелевший Сигурд, а расскажи-ка нам какую-нибудь историю или сказку! Сделай одолжение! Укрась наш праздник!
И что же ты тут празднуешь?! Вёльва опустила длинные ресницы.
Добром, пожалуй, это не закончится, прошептал Торд ярлу. Но Сигурд только отмахнулся.
Праздную!!! деловито подбоченился хозяин большого дома.
И что же ты празднуешь?! снова повторила Вёльва, с вызовом вперившись жгучим взглядом в ярла.
Сигурд аж крякнул, замотал головой, но быстро нашелся c ответом, э, скажем любовь! Праздник Любви!!!
Ну что ж, слушайте тогда мою историю, усмехнулась Вёльва.
Гости притихли. А Сигурд, довольный собой, весело подмигнул жене.
Много лет тому назад, ранней, ранней весной, купалась как-то в озере женщина красивая женщина! И тело ее было прекрасно! Словно сама Сьеви подарила ей белые локоны и упругую грудь. А один юноша подглядывал за ней
Мужчины захихикали между собой. Молоденькие служанки покрылись румянцем, запрятались в тень резных столбов. Только ярл поджал губы и затеребил нервно ус, наверняка смекая, o чем и o ком история ведьмы
Юноша тот в порыве страсти и прыгнул к женщине в озеро. Да только вода была ледяной! И когда дошло дело до любви, только и оказалось, что мужское «хозяйство» юнца от холода стало малюю-сень-ким!!!
По всему залу разразился гогот. Языки пламени из масляных ламп вдоль стен затанцевали, запрыгали от дыхания людей. Даже никогда не смеющийся суровый Торд выдавил улыбку. Только ярл Сигурд помрачнел лицом
Ну, иди-ка ты домой!
У меня еще есть истории! А ты подлинно злобный тролль! Приглашаешь в дом, и тут же гонишь прочь!
Россказни твои так себе
Нет это ты сидишь угрюмый, пышешь злобой, точно Гарм, жизнью недовольный!
А без причины только дураки радуются, и все у них завсегда хорошо! старая ты ведьма! и Сигурд сам расхохотался.
Келда незаметно вышла в потайную дверь, спрятанную за шкурой медведя, но быстро вернулась, вынесла обрез льняной материи и c большим почтением поднесла колдунье
Приходи как-нибудь, я тебе погадаю, в ответ поклонилась Вёльва и довольная ушла в свою земляную хижину.
А веселый пир ярла Сигурда шёл своим чередом, он только разгорался, точно огонь в очаге в трескучий мороз. Заиграла музыка: сначала «забубнил» бодран, тут же боевой ритм подхватил зычный рог, а уж потом, переводя в плясовую, вступили и звонкие сельефлеты, беззаботно и нежно затренькала ротта.
Гости оживились, отодвинули лавки, освобождая больше места. Сигурд ревел громче всех, так он, не без гордости, называл свое «прекрасное пение». Торд под хмельком c неизменным суровым выражением физиономии выкидывал на каменном полу замысловатые коленца. Келда, откинувшись на спинку кресла, хохотала до слез, наблюдая за смешным ярлом и хевдингом
Мужчина в зеленом длинном до пят одеянии, c вышитой золотыми нитями каймой, и косым крестом на груди ступал по воде. Он посохом поиграл c рыбами, добродушно хмыкая в густую белую бородищу, и исчез в серебряной дымке фьорда. Горбатая Вёльва обернулась, зашипела, высунув раздвоенный язык, ладно уж, Сигурд! Радуйся, живи, есть еще время.