Елена Сомова - Восстание Боттичелли. Книга стихов стр 4.

Эта капля воды 
это азимут моря сырого
на пушистый сквозняк из волос.
То уже не пустыня,
А благость судьи мирового
В триколоре полос.
Обезьяной, владеющей скрипкой,
У зеркала будней
Важный думарь сидит.
День пронизан водой,
Скручен в узел улиткой,
Притаился, бандит.

Распахни свою грудь
Для дыхания мая
На просторе речном,
Посмотри на меня сквозь года,
Узнавая,
как вину, отчий дом.
Выйдем вместе в хрустальные двери 
Волжские берега   
словно рамы картин.
Дух витает по вере,
тело  мой Аладдин!

Улетела бы птицей
За хлебною крошкой
Для булатной души.
Сквозь пегасовы крылья
Смотреть уже тошно, как плетутся ужи
В узловатую крепость
На тайной границе
Отреченья от сна,
Где стрижи режут воздух 
И падает крема
Золотая кайма.

Подержи мою руку,
Полюби мою песню,
Полечи мою боль.
Рождены мы творцами на крестную муку
грызть свирепую соль,
соль земли, неба кровь
и цветочную алость
мирового ковра.
От которого край развернуть и осталось,
Чтобы песня была,
Чтобы в искренних снах мирового порядка учредить океан 
Как веление жить,
Как бумажную кладку книговерти всех стран.

Я забуду его, я забуду
Я пройду сквозь высокие своды,
Сквозь огонь смертоносной простуды,
Сквозь бушующий смерч непогоды,
Под лавинами жадного снега,
Залепляющими вход и выход,
Под такими дождями, что неба
Не увидеть

Я забуду его на мгновенье,
Чтобы снова в огонь окунуться,
Презирая старушечье тленье
Я забуду дождями-лучами
К этой тайне опять прикоснуться,
Чтобы не оказаться в начале.

Капля тонет в изогнутом блюдце,
Чтобы с небом навеки проститься.
Только сильные в горе смеются,
Отпуская из памяти лица.

«Если не самый огонь, близость его обожжет».

Овидий «Наука любви»

Посылаю тебе сквозь года
Острый зов, пламя тайной звезды 
Пробудись, я дарю навсегда
Память глубже иной борозды.

Ты посеял в душе своей ложь 
Даже сердце сумел обмануть.
Я  в тебе заблудившийся нож,
Поспешу тебя в боль обмакнуть.

Пробудись! Я  привычка твоя.
Пробудись! Я прививка от сна.
Встанет мир, пред глазами двоясь 
Это я так достала до дна.

О, в золоте живое изваяние
твоих, по ветру птицами летящих,
Нежнейших поцелуев, и сиянья
Глазных созвездий, поглядевших в ящик

Пандоры, не гуманной, беспощадной,
Что гонит рысь  чуть сумерки  к пределу,
И яблоко свирепого раздора,
Чьим сочным ядом напитались стрелы

Бандитки, горло рвущей до экстаза
Меж островами столиков, звенящих
Чин-чинами в глубокой тундре мира
В салатных снах редисьего Памира.

В последний раз была любовь
В ее пленительном экстазе,
Как в изумительной заразе,
Что яды гонит  будь здоров!
Без лишних слов.
И тени милые прошли
Толпой, гуляющей по кругу
Вдоль стен кремля, убрав поруку
В отсутствии нужды:
Теням реальным все чужды.
Хорватия, моя любовь,
Тебе мой поцелуйный замок
На стеклах вымерзших икон.
В снегах России  тонкий звон
И вопли пробованных самок
Вслед барским санкам  в унисон.
И хрупкая моя страна
По капсуле слезой стекает,
За голубой хрусталь держась,
Как за мосты, где дождалась
Резанова  Кончита,
 стаей
летящих рыбок создана.

Лимонное и зелёное,
лимонадно  кисло  сладкое
осеннее полушоколадное
Антоновка краплёная
бросается к ногам загадкою 
и разреши её попробуй
в зефирном сне с ломаньем тонких льдинок 
в глазури шоколадной истончённой
бело  зефирных тайных сахаринок
для замысла судьбы, в мир изреченной.

По руслу лирики танцующий комарик
Поёт  в бумаге рисовой фонарик
Свечой сияет в мяте и ванили 
Немного шоколада отломили
Запоцелуйного, свиданного  так надо
Сквозь крупные рябиновые слёзы
Почувствовать, что мир бывает сладок,
Так ароматен: чудо  мандаринка.

С дождём пройдут печали и морозы,
Ещё долгоиграющей ландринкой
Поддразнит счастья тоненький осадок 
Миражную воронку  размешала
Он был не то, что недочёсан, гадок 
Он не размешан, словно сахар,  мало
его
и пусто  будто не бывало.