За контрабанду соли пострадали двое крестьян: Иван Исаков, 61 года, и Прокопий Игнатьев, 35 лет; число лет каторги первому не отмечено, а второй присужден на 18 лет.
Вышеприведенные группы преступников являются результатом исключительных обстоятельств своего времени, теперь уже не существующих или значительно смягченных. В Успенском заводе именно такие преступники составляли большинство, а за ними уже следовали заурядные тати, грабители, душегубы и вообще насильники. Из этой последней группы необходимо выделить, отдельные случаи, которые существуют сами по себе. Так, преступников против веры всего двое: раскольник Степанов, 35 лет, за распространение раскола и сорвание иконы св. Митрофания с произношением слов: «кому вы молитесь?» 4 года каторги, и государственный крестьянин Толоконников, 38 лет, «за совращение в молоканство православных» 40 плетей и 7 лет каторги. За ними следуют жертвы темного суеверия: крепостной крестьянин Пылаев, 47 лет, «за кражу и достачу сала человеческого для колдовства» и крепостной крестьянин Павлов, 44 лет, «за кражи и вырытие могилы для достачи человеческого сала для колдовства» оба присуждены к одному году каторги. В заключение остается сказать о смешанных преступлениях: Андриян Сагалянов, из дворян, 26 лет, «за похищение из банка общественного призрения 1 750 р.» 5 лет и 8 месяцев каторги; барабанщик Рысков, 34 лет, «за оскорбление монахини» 4 года каторги; Викентий Габриолатис, католик, 38 лет, «за нанесение побоев дворянину и самоуправство» 3 года каторги; купеческий сын Клавдий Руднев, 29 лет, «за делание фальшивых ассигнаций» 4 года каторги; дворянин Михаил Дурасов, 35 лет, «за подложное действие при доставке рекрут» 18 лет каторги; Яков Ожаровский, уроженец Варшавы, «за злостное банкротство» 1 год каторги; мещанин Порфирий Поленов, 32 лет, «за фальшивые. ассигнации, бродяжничество, ношение ордена Станислава 3-й степ., побег и убийство» 3 000 шпицрутенов и т. д.
Нам остается еще сказать о наказаниях, которым подвергались в то доброе старое время. Если уж женщин наказывали плетями и кнутом (заметим в скобках, что русская женщина, если не имеет многих гражданских прав, то по части наказаний достигла почти полной равноправности), то о мужчинах и говорить нечего. Па первом плане стояли здесь шпицрутены, перещеголявшие даже национальные батоги, немецкая обезьяна кусалась больно Отсыпали их нещадно, и счет шел прямо на тысячи. Высшая мера 4 000 шпицрутенов. В списке только трое получили такое возмездие: уже упомянутый выше рядовой Паскевич (заметьте, рядовой 62 лет), потом Алексей Копьев, «из мещан», 25 лет, «за грабеж почты и пьянство» и крестьянин Шелковский, 38 лет, «неизвестно за что», как помечено в списке. Эти трое прошли «зеленую улицу» насквозь Получивших по 3 000 шпицрутенов значительно больше, и мы насчитали их до десяти: крепостной крестьянин Ант. Степанов, 43 лет, «за убийство солдатки»; рядовой Павлов, 46 лет, «за грабеж и истязание»; рядовой Григорьев «причина неизвестна»; Василий Рыжих, военного звания «за убийство»; Иван Михайлов, «из арестантов» «за убийство и побег»; рядовой Евдокимов, 41 года, «за неприличные наименования высочайших особ; рядовой Кулишенко «за побои офицеру»; унтер-офицер Илларионов, 62 лет, «за убийство»; крепостной крестьянин Морозов, 35 лет, «за поджог»; крепостной крестьянин Харитон Иванов «за сопротивление власти» по высочайшему повелению был наказан 3 500 шпицрутенов.
Из Успенского завода вез меня ямщик «из варначат».
Все мы тут варнаки, улыбнувшись, заметил он. Теплое место было прежде-то
А нынче как?..
Как в протчиих местах, всё единственно Одно званье осталось, што варнаки или варначата. У меня дедушко пришел сюды каторгой-то, а мы всё еще в варначатах числимся
А бабушка здешняя?
Нет, и баушка тоже из острогу была. Назвать бабушку варначкой у ямщика не пошевелился язык. Повернувшнсь ко мне лицом, он как-то быстро, точно оправдываясь, заговорил:
Строгая у нас баушка-то была, барин И дом какой, и хозяйство всё она, и нас всех на ноги подняла. Да этакую женщину с огнем искать надо по всей империи, а она из острога замуж то выходила Конечно, от сумы да от тюрьмы не отказывайся, а баушка по обязательному времю попала. Помещик у них был змей, ну, она девка красивая, он её в девичью, а она дом и подпалила После-то сказывала, што каторга-то у них там осталась в Расее, а здесь свет увидала.