Так боролся со скукой Петя Зернов. И какая-то дремавшая доселе часть Сашиной души рвалась к нему, а вернее к его жизненной системе, такой манящей и непонятной. Саша не привыкла отворачиваться даже от искренне неприятных ей людей. Суть, наверное, была не в воспитании. Сказать дураку, что он дурак, она не могла скорее из жалости, даже если этот дурак искренне считает себя умным. Тем более были в её жизни в довольно большом количестве приятные и интересные люди. И даже любовь в её жизни была. Жизнь удалась уже в столь юные годы.
Но встретив Зернова Саша ощутила, что чего-то ей не хватает. Она поняла, что оказывается заложницей своего места в обществе а необходимость общения с дураками теперь стала тяготить её. Проникнувшись идеями Пети, Саша затосковала. В этот критический момент она оказалась одна. Ощутив себя одинокой и всеми покинутой, она нашла номер Пети и позвонила ему.
Я поняла, что ты чувствуешь, безо всякого вступления и приветствия сказала она, едва услышав его «да». Номер был незнаком ему.
В смысле? опешил Зернов.
В прямом. Боюсь, я неосторожно прониклась твоими идеями.
Какими такими идеями, Александра? О чём ты?
О твоей замкнутости и настороженности в общении с людьми.
Когда это ты заделалась психологом?
Ты можешь хоть на минуту стать серьёзным? рассердилась Саша.
Я совершенно серьёзен. Так ты теперь не журналист, а психолог?
Нет! А ты опять шутишь! обиженно бросила она и бросила трубку.
Хм! присвистнув хмыкнул Петя, задумчиво поглядев на телефон. Позвонила сама, чего я не ожидал, сама, как и ожидалось, обиделась
Через десять минут Саша не выдержала и перезвонила снова:
Ты стал серьёзнее?
Дорогая Александра, я всегда абсолютно серьёзен!
Она вздохнула, но трубку не повесила.
В любом случае, ты должен знать, что я тебя поняла.
Для этого не нужен особый талант. Достаточно обычных мозгов.
Да-да, и твой снобизм относительно мозгов я тоже вижу!
Возьми с полки пирожок! не удержавшись съехидничал Петя. Их там два, твой посередине!
Саша вскипела:
Почему ты не можешь не паясничать?!
Потому что я паяц, резонно ответил Зернов.
Так хочется врезать тебе по башке!
Что же тебя останавливает?
Руки коротки! съязвила Сашка. Не достать
Если хочешь, давай встретимся. Ты получишь такую возможность
Давай Когда и где?
Твоё предложение?
Пятнадцать минут, парк Победы. Успеешь?
Двадцать пять. Уже выхожу
Ровно через 24 минуты и 42 секунды Петя вышел из павильона метро «Парк Победы». Оглядевшись он безошибочно определил Сашу в толпе.
Опаздываешь? шутливо подняла брови Александра.
Обижаешь! Ровно двадцать пять минут.
Молодец Рада тебя видеть.
Взаимно. Ты хотела ударить меня по голове.
Засмеявшись Саша легонько стукнула Петю по затылку. Удовлетворённо и утвердительно кивнув, он сказал:
Я дал тебе возможность себя ударить; теперь можно ехать домой!
Она с улыбкой ударила его ещё раз, сказав:
Мог бы хоть сейчас не паясничать
Александра, ты ещё чересчур юна; без паясничества жизнь станет скучной.
Его псевдоменторский тон вызвал у неё желание третий раз ударить его по голове. Зернов резко уклонился и перехватил её руку. На мгновение задержав Сашину ладонь в своей руке, он отвёл её в сторону и выпустил. Повисла пауза. Сашка почувствовала себя неловко.
Может прогуляемся? предложил Петя. Она только кивнула.
Сумерки сгущались. Пара минут и над парком зажглись оранжевые огоньки. Фоновый шум от машин, доносившийся со всех четырёх сторон парка, был приглушён; в закоулках же парка практически стояла тишина. Петя с Сашей шли по слабо освещённым аллеям в почти полном молчании, изредка перебрасываясь бессмысленными фразами. Пустые беседы быстро сошли на нет. Наступило молчание.
Красиво вокруг, вдруг сказала Саша. Мне здесь так нравится!
Надо же удивился Петя. Никогда бы не подумал, что ты романтик!
Она скромно улыбнулась:
Мы редко оказываемся такими, какими кажемся, верно?
Ты всё-таки слишком юна, дорогая Александра
Как же мне не нравится, что ты считаешь меня глупой! капризно заявила она.
Жизнь полна маленьких неприятностей, усмехнулся Петя. Саша вскипела и кинулась к нему с кулаками. Он перехватил её руки в полёте. Их смеющиеся взгляды встретились, выражая абсолютную удовлетворённость и ироничную насмешку друг над другом. Их близость в эту секунду позволила бы стороннему наблюдателю (коих, впрочем, не наблюдалось в радиусе ста метров) сделать неверное заключение. У них самих отнюдь не возникало идей подобного рода.