Спустившись ниже в долину, Дмитрий набрёл на пересекавшую его путь зимнюю дорогу. Пошёл по ней в сторону склона ближних гор, так, как указал Прохор, к брошенному прииску, недалеко от которого дорога пересекалась с какой-то бурливой таёжной рекой. Река давала прекрасную возможность для дальнейшего движения, нужно было только соорудить салик (плот) с веслом, гребью, шестом и багром. Материала для изготовления всего этого сухой кедровник, Дмитрий отыскал на берегу.
На постройку салика и добычу тетеревов для питания во врем плавания уйдёт два-три дня, прикинул. Значит, нужно где-нибудь приютиться.
Возвратился на брошенный прииск и стал искать среди полуразрушенных построек приют. Дома служащих, казармы и хлебопекарня были раскрыты и разорены. Более подходящей нашёл «господскую» баню, в которой сохранилась каменка с трубой, крыша, дверь и окно с рамой, у которой разбиты были не все стёкла. Вместо стёкол Дмитрий вставил кору, поправил дверь, разжёг печь и стал просушивать своё временное жилище. Потекла трудовая жизнь. Днём Дмитрий отдыхал и плотничал, а ночью и ранним утром по насту таскал лес и промышлял косачей. Днём хитил мясо и вялил его на солнце в запас, из свежего варил похлёбку.
Опасность
Однажды перед рассветом Дмитрий пошёл к току, нужно было засветло к утренней добыче исправить пленицы.
На одном из поворотов лицом к лицу встретился с Прохором. За его спиной на ремне висело ружьё, вид у товарища был испуганный.
Прохо! обрадовано воскликнул Дмитрий. Как ты здесь?
Неожидаемая встреча сжала его губы. С трудом разжимая их, Прохорпроговорил:
Э-эт вот за т-тобой шёл! Помер он, Як-кушев-то! Вавила сказал, чтобы сообщил тебе. Хоронись как можно дольше. Погоня за тобой идёт. Вавила ходил в деревню, чтобы тело Якушева сховать. Только не успел его схоронить, лгал Прохор. Кто-то видел тебя, как ты в сарае прятал его.
Поправив пленицы, возвратились в жилище.
Хорошо устроился, осматривая баню приспособленную под жильё, проговорил Прохор. Может быть, чаем напоишь. Устал, ног не чую.
Всё будет, товарищ дорогой, и чай и похлёбка из птицы. Поешь, отдыхай, а у меня работы много, плот строю. Теперь, если пойдёшь со мной, расширить его придётся, на двоих, значит, мастерить.
Ночью Прохор бредил, упоминал Якушева, медведя и ещё каких-то людей, но речь его была невнятна, и Дмитрий из неё ничего не мог понять.
Прохор ещё спал, а Дмитрий уже поднялся, встал раньше обычного и стал варить птицу.
Когда завтрак был готов, разбудил товарища.
Ты не ходи сегодня пленки смотреть, я схожу, предложил Прохор.
Сходи, ответил Дмитрий.
Позавтракали. Дмитрий пошёл к реке, а Прохор, оставшись один, вышел на высокую проталину.
Сначала он услышал шум с дороги, потом говор людей, понял, что это отряд, который ищет Дмитрия. Промелькнула мысль:
Дмитрий, его нужно удалить от них, спрятать. Но как? Не дай Бог возвратится сюда, поймают, всё выложит. Тогда каторга мне.
Поздоровавшись с прибывшими, сказал, взяв в руки котелок:
Пойду за водой, чай сварю для вас. С дороги небось устали.
Сказал, а сам побежал к салику, предупредить Дмитрия, чтобы не подходил к жилищу.
Беги, отряд ищет тебя, передал котелок в руки Дмитрия, помог ему взобраться на плот, и оттолкнул его от берега. Прощай, друг! Поезжай с Богом! сказал, а сам подумал, что б ты разбился на порогах и утонул.
Полицейский урядник меж тем нашёл в бане пустой кисет, на котором красными нитками было вышито «Дмитрий», и показал его всему отряду.
Вот улика, что Епифанцев здесь.
Отправив Дмитрия, Прохор спокойно вернулся к гостям и стал рассказывать им про свои похождения, в которых сказал, что шёл по следам Дмитрия вместе с Якушевым, но не настиг его.
С Якушевым говоришь, проговорил урядник и посмотрел на свой отряд.
Все засмеялись.
Это, значит, ты вместе с покойным Пахомом Назаровичем по тайге гулял в поисках убийцы. Ай, как складно врёшь. Гаркнул. Подлец! Молчать! Сгною! Нам всё ведомо. Жена Епифанцева всё рассказала, повинилась, только видели тебя и Епифанцева на входе в тайгу. Жив он Якушев-то. Торопились вы очень. Куда? Не скажешь? А я тебе скажу, убить вы хотели Епифанцева, чтобы следы свои преступные скрыть. Так что, не по его мы душу, а по душу Пахома Назаровича Якушева. И по твою, как соучастника сговора. Где он, говори! строго посмотрев на Прохора, крикнул Урядник. Судить его будут за попытку изнасилования, а тебя за убийство Епифанцева. Вот его кисет, сунул мешочек под нос Прохора, а это улика!