Неожиданно кто-то упёрся в его впалую грудь огромной мускулистой рукой и прервал шаг. С трудом приостановив вращательные движения головы и сфокусировав зрение, Белобородов увидел свои ноги, колышущуюся под ними землю поросшую крапивой, и частокол изгороди.
Ты п-п-пошто остан-н-новил м-м-меня? полностью не осознавая виновника своей остановки, пробормотал Белобородов и, развернувшись на шатающихся ногах в обратном направлении, сделал шаг вперёд, но тут же почувствовал новую преграду.
Ты п-п-пошто такой не п-п-понятливый? Отп-п-пусти м-м-меня!
Вместо ответа Белобородов увидел металлическую кружку, из неё на него пахнуло брагой.
Схватив кружку трясущейся рукой, Белобородов залпом опорожнил её, и вскоре к нему стало возвращаться подобие сознания.
Ну, что, отрезвел? Айда с нами, водку пить будем!
Услышав слово «водка», Белобородов замер, тряхнул головой и, сосредоточив зрение, увидел знакомых людей, Спиридона Вахрушева, Якова Хромова, Никиту Фролова и Емельяна Кривошеева.
Водку я завсегда пить буду, проговорил Белобородов и, подхваченный Никитой и Емельяном под руки, пошёл с односельчанами в известном только им направлении.
Мужики, зачем он нам? проговорил Емельян.
Козлом отпущения будет. Вот зачем! ответил Яков.
Верно мыслишь! сказал Спиридон. Значит, как договорились?
Всё сделаем, как положено. Маски за пазухой, похлопав себя по груди, ответил Никита.
Добре! Этого дурака увидят, Вахрушев кивнул на Белобородова. С него спрос будет, а нас в масках они не узнают. Не поймут, кто и как
Четыре мужика в масках, подталкивая впереди себя ничего не соображающего Белобородова, ворвались в дом Дмитрия Леонидовича Епифанцева, разгромили всё в нём и, забрав три ящика с вещами и прочий скарб, вывели хозяев из дома, предварительно завязав им глаза и связав за спиной руки. В пустом разграбленном доме остались в страхе три маленькие девочки, двух, четырёх и шести лет.
Поместив «арестованных» в погребе дома Белобородова, погромщики потребовали от них деньги. Когда Дмитрий сказал, что у него нет денег, арестанты избили его и пригрозили, что на его глазах изнасилуют его жену, если он не выполнит их требование. Дмитрию ничего не оставалось делать, как повиноваться. Расстегнув рубашку, он снял с шеи маленький холщовый мешочек, достал из него все сбережения 20 рублей и «добровольно» отдал деньги истязателям. Пропив эти деньги, истязатели вновь избили Дмитрия и сказали, что утопят его детей, если он ещё не даст денег. Денег у Дмитрия не было, и он сказал, что продаст корову, но только чтобы они не трогали его детей.
Изверги вывели его из погреба и под их сопровождением он по дешёвке за 18 рублей продал свою единственную корову, оставив детей без молока, деньги передал мучителям. Негодяи остались довольны, выпустили из погреба Виринею, но чтобы не вышло вновь каких-либо неприятных осложнений, Дмитрий запряг в телегу лошадь, уложил в неё оставшийся скарб, усадил в неё жену и детей, и выехал из села.
Поедем к Пахому Назарычу в Чистюньское. Помнишь, проезжая через эту деревню, остановились у него на постой? спросил жену Дмитрий.
Виринея, находясь в задумчивости, кивнула головой. Она снова и снова переживала всё случившееся с ней и её семьёй и мысленно говорила: «Маски надели. Спрятаться за ними удумали. Всех я вас узнала, по голосам вашим. Худо нам сейчас, но «сколько верёвочке не виться, а конец будет», всем вам придётся отвечать за злодеяния ваши перед законом.
Добрый человек. Говорил, что всегда поможет, если какая возникнет в том надобность? Вот и поспела в том нужда, говорил Дмитрий. День два пересидим у него, а потом в город поедем. Там легко затеряться, и работа найдётся всё-таки город, а не абы как.
Так у нас ни денег, ни скарба, отвлеклась от своих тягостных дум Виринея. Как жизнь-то без этого устроим на новом месте?
Не тужи, голуба, всё будет. Дай время! Лошадь продадим, на первое время хватит, а там, Бог даст, всё образумится, руки, ноги, голова есть! бодро ответил Дмитрий, хотя впереди мысленно видел не свет, а тёмное пятно.
Дай-то Бог! ответила женщина и, прижав к себе детей, уронила горькую слезу.
На следующий день, протрезвевшие и опомнившиеся изверги, сообразили, что за разбой и издевательства над людьми им светит каторга, посовещавшись, решили погубить Епифанцева и всю его семью.