Аналогичную динамическую особенность имеют диффузные сношения в нашем разуме истины и иллюзии, порождающие такое грандиозное явление, как «сбалансированное идеальное воззрение», поднимающееся на такие высоты, которые были бы не доступны без этого внутреннего противостояния, и последующего синтеза. Ведь, как я уже говорил, всё самое великое, а значит ценное для нас, рождается в результате столкновения «взаимодостойных непримиримых врагов».
Несколько отвлекаясь от контекста, хочу вспомнить здесь музыку. Я долго думал, перекатывая в своём сознании её сущность, и задавая себе вопрос: в чём таиться её волшебная не поддающаяся никакому математическому или логическому разложению, форма? То есть, в чём её не подвластная нашему рефлексивному строгому аподиктическому созерцанию «телесность», создающая впечатление волшебной произвольности, не присущей более ничему в нашем мире? Как всё великое в этом мире, музыка представляет собой столкновение сил иллюзии и реальности, воплощающихся в синтез диссонансов и консонансов её последовательной мелодики. В этой последовательности и сочетаемости, она полностью повторяет нашу душевную агрегатность, её сакральные основы. Музыка словно лекало, отпечаток, образец тонких душевных сплетений возвышенной сверх организации нашего тела. И вырвавшись наружу, она резонирует с близкими формами, тем самым вызывая восторг, и трепет каждой клеточки нашего органоида. Он тянется к музыке, словно к чему-то родному, чему-то, что может подтверждать и утверждать его бытие, давать, пусть иллюзорный, но смысл.
Конечно же, музыку, как собственно большую часть явлений нашего мира, можно перевести и в «цифровой формат», и этим занимается ныне каждый уважающий себя профессионал от музыки. Но если затем, начинают воспроизводить этот «формат», переводя обратно в музыку, строго придерживаясь его алгоритмической формы, соблюдая точно все цифры, то настоящей музыки, не получается! Её волшебный полёт куда-то исчезает! Чего же не хватает? Вы скажете души? И я с вами соглашусь. Именно нашей души. А точнее той, присущей нашей душе погрешности, -произвола, в самой сакральной его основательности. Непредсказуемого полёта фантазии, искривления, некоей лжи в ней! Лжи, в грамматическом смысле, которая только и даёт впечатление всякой неповторимости. Музыка прекрасна тем, что в ней всегда есть некая противоположность математики, некий изъян, неточность. Обязательная примесь лжи, кривизны. В ней, в музыке дважды два, не всегда четыре, и в этом вся её волшебность. Ибо она содержит в себе тем самым, недосягаемую для разумности тайну, воплощённую в звуках действительность бытия, которая своей основой имеет именно нарушение, некий сдвиг, искривление абсолютной гармонии. Кстати сказать, при котором только и возможно рождение всякого стремления. Стремления, олицетворённого всякой полифонией, и составляющего главный мотив и принцип всякой музыки. Не важно, пространственного или временного её воплощения.
Иные алгоритмы
Когда ты увидишь и осознаешь ту невидимую нить, связывающую все явления в этом мире, когда ты поймёшь, что в мире не существует ничего отдельного, абстрагированного, отличного своей природой от всего остального, тогда ты оценишь по-настоящему всю великую иллюзорность бытия и «правдивую ложь природы» и поймешь, как нелепо разделять в этом мире «живое» и «неживое».
«Есть корень общий, в человеке и растении,
и даже в свечке, камне и земле,
всё связано на круг, единой нитью,
ты не найдёшь отшельника, в кромешной тьме!..»
Человек представляет себя и всё что близко ему по форме, то есть свою группу, свой «клан», как нечто отдельное от всего остального, и называет этот «клан» «Живым». И это естественно. Всякая группа (клан), на каком бы политесе не строилась её архитектоника, старается абстрагировать себя, и противопоставить всему остальному. Это незыблемый закон действительности. Она, действительность, не существует без этого противопоставления. Она сама есть суть этого противопоставления. Но наше непомерное возвеличивание себя, совершенно безапелляционное возведение на абсолютный пьедестал, на вершину всей природы, это перебор.
Если попытаться отбросить восторженность собственным существом, его неоспоримым совершенством, и взглянуть на себя и свои собственные воззрения с несколько иного угла зрения, а попросту сказать посмотреть на себя со стороны трезво, то откроется иная картина, и противоречие, словно белокрылая птица с пронзительным взглядом поднимет свои крылья, и подняв ветер сметёт с поля нашей осознанности всё неустойчивое. Ведь то, что даёт нам уверенность в своём «сверх материализме», своей божественности, (я имею в виду наш разум, наш математический, алгоритмический, теологический, аналитический и философский разум, как некое направление в развитии разумности вообще), есть лишь направление, и не более того. Ведь это только с нашей точки зрения, это направление является истинным и вообще, единственно существующим, единственно возможным направлением в развитии всякой разумности. Ведь если посмотреть несколько шире, то становится очевидным, что если бы существовало одно возможное направление развития разума вообще, то в этом случае «мир действительный», «мир феноменальный» был бы одинаковым в своём Абсолюте для всех и вся, и существовала бы единственно возможная действительность для всякого ноумена, причём сама в себе сущая? а это нонсенс.