Я не понял она сказала это мечтательно или обиженно.
А ты? спросил я. Как ты стала валькирией? Ты тоже пала благородной смертью?
Сэм рассмеялась:
Нет пока. Я ещё среди живых.
И как это у тебя получается?
Ну, это типа двойная жизнь. Сегодня вечером я сопровождаю тебя на пир. Потом сломя голову мчусь домой доделывать домашку по матанализу.
Что, серьёзно?
С матанализом не до шуток!
Дверь лифта открылась. Перед нами простирался зал размером со стадион.
У меня отвисла челюсть:
Офигеть
Добро пожаловать в Трапезную Павших Героев! провозгласила Сэм.
Сверху вниз изогнутыми ярусами, как на стадионе, спускались длинные столы. В самом центре зала вместо баскетбольной площадки росло дерево выше Статуи Свободы. До нижних веток было, наверное, футов сто. А крона раскинулась над всем залом, врастая в своды, пробиваясь через обширное отверстие в потолке. Над кроной сверкали звёзды.
Первый мой вопрос, наверное, был не самый глубокомысленный из возможных:
А почему на дереве коза?
В действительности козой дело не ограничивалось. Между ветвей шастало всякое-разное зверьё, причём я и определить-то мог далеко не всех. Но по нижним веткам, раскачивая их туда-сюда, бродил вполне узнаваемый зверь жирная косматая коза. Из её раздутого вымени, как из прохудившегося душа, капало молоко.
Под козой четверо дюжих воинов таскали на плечах здоровенный золотой чан. Чан крепился на шестах, и ребята метались в разные стороны, силясь очутиться прямо под козой и поймать в ведро капли молока. Судя по тому, какие они были мокрые, промахивались они частенько.
Козу зовут Хейдрун. Из её молока варят мёд Вальгаллы. Вкуснятина. Сам попробуешь.
А что за парни за ней бегают?
Да, работёнка у них так себе. Не безобразничай, а то и тебя по козе дежурить отправят.
Э-э-э А никак нельзя ну, скажем, спустить козу вниз?
Она свободная коза на свободном выпасе. К тому же такой мёд вкуснее.
Ну да, ясное дело, покивал я. А другие животные? Я вижу, там белки, и опоссумы, и
и сумчатые летяги, и ленивцы, подхватила Сэм. Они ничего, миленькие.
Ага. Но вы же тут едите. Это же негигиенично, наверное. У зверья какашки и всё такое
Животные на Дереве Лерад очень хорошо воспитаны.
Дерево Ле-е-рад? У дерева что, есть имя?
У всех важных вещей есть имена. Сэм нахмурилась. Напомни: как тебя зовут?
Очень смешно.
Некоторые из животных бессмертны, и у них свои особые задачи. Где-то ходит олень по имени Эйктюрнир, сейчас его не видно. Мы его для краткости зовём Эйк. Видишь вон тот водопад?
Ещё бы я его не видел! По трещинам в коре откуда-то свысока сбегали ручьи. Они сливались в мощный поток, и водопад ревущей стеной низвергался с ветки в озеро, раскинувшееся между двумя корнями. По площади этот водоём мог бы потягаться с олимпийским плавательным бассейном.
У оленя из рогов непрерывно течёт вода, пояснила Сэм. Она стекает по ветвям прямо в озеро, а из него уходит под землю. Воды этого озера питают все реки земли.
В смысле Вся вода течёт из оленьих рогов? Меня, помнится, чему-то другому учили на естествознании.
Нет, конечно, не вся вода течёт из Эйковых рогов. Есть ещё тающие снега, дожди, всякие загрязнители. Плюс ещё капелька фторидов и слюны ётунов.
Ётунов?
Ну, великанов.
Валькирия вроде не шутила, хотя по ней точно не скажешь. Вроде улыбалась, но как-то натянуто. Глаза беспокойно бегали, губы она поджала то ли чтобы не прыснуть со смеху, то ли в ожидании нападения. Она бы отлично вписалась в какое-нибудь стендап-шоу. Только лучше бы без топора. И черты её лица почему-то казались знакомыми: линия носа, изгиб подбородка, еле различимые рыжие и золотистые прядки в каштановых волосах.
А мы с тобой раньше не встречались? спросил я. Ну, до того как ты избрала мою душу для Вальгаллы.
Очень сомневаюсь, ответила она.
Но ты же смертная? Из Бостона?
Из Дорчестера[28]. Я учусь в Королевской академии, на втором курсе. Живу с бабушкой и дедушкой и по большей части занята изобретением уловок, чтобы никто не узнал о моей валькирийской жизни. Сегодня, например, Джид и Биби думают, что я помогаю группе школьников с математикой. Есть ещё вопросы? Её взгляд при этом отчётливо сигналил прямо противоположное: о личном больше ни слова.
Почему, интересно, она живёт с бабушкой и дедушкой? Сэм знает, каково это потерять мать, так она сказала.