Девушка похлопала себя по рукам:
Вроде да.
Моя мать, сказал я.
Нет, ответила она. Я не твоя мать.
Я хотел спросить: она тут, в Вальгалле?
Девушка сочувственно поджала губы. Глядя куда-то за моё плечо, она заговорила, тщательно подбирая слова:
Я сожалею. Натали Чейз нет среди избранных.
Но она была храбрая. И она пожертвовала собой ради меня.
Я верю. Девушка пристально изучала кольцо, на котором висели ключи. Но будь она здесь, я бы знала. Нам, валькириям, разрешено забирать не всех, кто гибнет как герой. Есть много разных нюансов. И много разных загробных миров.
Тогда где она? Я тоже хочу туда! Я никакой не герой!
При этих словах девушка метнулась ко мне и толкнула меня к стене так же играючи, как я через всю гостиную швырнул диван. Она надавила предплечьем мне на горло.
Не говори так, прошипела девушка. НЕ-ГО-ВО-РИ-ТАК! Особенно на сегодняшнем пиру.
От её дыхания веяло мятой. Глаза у неё были яркие и тёмные одновременно. У мамы была такая окаменелость, называлась аммонит: поперечный разрез ископаемого моллюска, вроде наутилуса, с закрученной раковиной. Так вот, этот аммонит светился изнутри, точно вобрал в себя память миллионов лет, пока лежал под землёй. И у девушки глаза сияли таким же светом.
Ты не понимаешь, прохрипел я. Я должен
Она ещё сильнее надавила мне на трахею:
Чего, по-твоему, я не понимаю? Каково это потерять мать? Или когда тебя судят не по справедливости? Или когда ты в малоприятном месте и с малоприятными типами?
Я не знал, что ей на всё это ответить, тем более что и дышал-то с трудом.
Она отступила. Я стал хватать воздух ртом и кашлять, а валькирия принялась с отсутствующим видом мерить шагами прихожую. Топор и связка ключей покачивались у неё на поясе.
Я потёр пострадавшую шею.
«Дурак ты, Магнус, мысленно обругал я себя. Это новое место: изучи правила».
Нельзя начинать с нытья и требований. Надо было придержать вопрос о маме. Если она и впрямь тут, рано или поздно я это выясню. А пока что отель «Вальгалла» неизведанная территория. Как незнакомая ночлежка для молодёжи, или новый палаточный лагерь для бездомных, или очередная церковная крипта, где наливают дармовой суп. У каждого места свои правила. Сперва надо понять, кто тут главный, кто за кем стоит в иерархии и за что я могу огрести. Нужно выживать даже если ты уже умер.
Извини, сказал я. В горле у меня першило, как если бы я проглотил зубастого и когтистого грызуна. Но какая тебе разница герой я или нет?
Она хлопнула себя по лбу:
О-о, а ты сам-то не врубаешься? Кто тебя сюда притащил? Я. О чьей карьере речь? О моей. Ещё один прокол и Тут она спохватилась. Ладно, проехали. Когда тебя представят, делай, что я скажу. Рот держи на замке, кивай и старайся выглядеть по-геройски. Не заставляй меня жалеть, что я приволокла тебя сюда.
Хорошо. Но, на минуточку: я не просил меня сюда приволакивать.
Одинов глаз! Ты же у-ми-рал! Другие варианты это Хельхейм, или Гиннунгагап, или Её передёрнуло. Короче, имей в виду: есть загробные местечки куда хуже Вальгаллы. Я видела, что ты делал на мосту. Сознаёшь ты это или нет, ты действовал как герой. Ты пожертвовал собой во имя спасения многих людей. Она меня вроде как хвалила, но таким тоном, будто обзывала последним идиотом. Она прошагала ко мне и упёрла мне палец в грудь: У тебя есть потенциал, Магнус Чейз. И не вздумай доказывать, что я не права или
Внезапно динамики на стене разразились оглушительным трубным гласом. Даже снимок на каминной полке подпрыгнул.
Это что? осведомился я. Воздушная тревога?
Это зовут на ужин. На пир. Девушка расправила плечи, глубоко вдохнула и протянула мне руку. Давай попробуем сначала. Привет, я Самира аль Аббас.
Я моргнул:
Ты не обижайся, но имя у тебя не то чтобы викингское.
Девушка натянуто улыбнулась:
Можешь звать меня Сэм. Меня все так зовут. Я буду твоей валькирией на сегодняшнем пиру. Рада познакомиться по-настоящему. Сэм сжала мне руку так, что кости пальцев хрустнули. А сейчас я сопровожу тебя в зал. Она выдавила улыбку. И смотри, чтобы мне из-за тебя краснеть не пришлось. А то я тебя первая убью.
Глава 12. Ладно хоть к козе не приставили
В КОРИДОРЕ УЖЕ НАЧАЛИ СОБИРАТЬСЯ мои соседи. Томас Джефферсон-младший оказался долговязым парнем примерно моих лет, с короткими курчавыми волосами. Он был в синем шерстяном мундире с медными пуговицами и нашивками на рукаве, а за плечом у него висела винтовка. Форма Гражданской войны, догадался я[25].