Боишься увидеть реки крови и горы трупов, сынок?
Франц вспыхнул.
Холера ясна! рыкнул он, Я не трушу, черт бы вас побрал, просто задумался, как правильнее построить разговор! Хватит вам уже подкалывать меня, я не мальчик, в конце концов!
Ну, ведь и не девочка, насколько я вижу, невозмутимо отозвался Рейнвальд и, повернувшись спиной к собеседнику, поправил ворот красной рубахи, Не волнуйся, поляк. Говорить буду я, тебе останется лишь поддакивать и кивать.
Возмущенный Варжик только и успел, что открыть рот сыщик, не дожидаясь выражений его негодования, уже уверенно шагал к обители оружейника. Комиссару ничего не оставалось, кроме как последовать за ним в конечном итоге, правосудие в этом городе должно было вершиться с его ведома и под его присмотром, тем более, что в справедливости подозрений и возможных действий Курта Рейнвальда уверен он не был.
Кстати говоря, ты, как я заметил, не ознакомился со всеми подробностями дела, продолжал, между тем, сыщик, хладнокровно шагая к дверям дома, Наш убийца немного изменил своим привычкам эту жертву он, судя по всему, ограбил. Нам это дает хорошие шансы на победу стоит найти украденные вещи, и убийца, можно считать, в кармане.
Франц, которого известие об ограблении жертвы поставило в некоторый тупик, недоверчиво сдвинул брови. На его взгляд, суждение собеседника отдавало неоправданной легкостью.
Вещи он мог продать. Если мы найдем человека, ими владеющего далеко не факт, что это и будет убийца.
Но по следу вещей легче будет выйти и на след того, кто их украл, невозмутимо отозвался Рейнвальд и, остановившись у домика оружейника, уверенно постучал в дверь.
На сей раз комиссар предпочел не отвечать по собственной воле оспаривать глупую уверенность новоявленного коллеги ему казалось делом довольно напрасным. В конечном итоге, Курт, судя по всему, был человеком, во-первых, упертым, а во-вторых самовлюбленным, что гарантировало напрасность попыток достучаться до его здравого смысла. Да и был ли у него здравый смысл вообще, или же его давно задавило самолюбие, сказать было трудно.
За дверью послышались шаги и Франц предпочел сосредоточиться на новом собеседнике, прикидывая, как будет происходить диалог.
Чем могу, синьор?.. жилистый, крепкий пожилой мужчина, распахнувший дверь, с видимым изумлением уставился на незнакомца в красной рубахе, военных штанах, да еще и с дурацкой косичкой на затылке, затем перевел взгляд на его спутника и расплылся в приветливой улыбке, А, команданте! Заходите, заходите, а это?..
А это мой коллега Курт Рейнвальд, сыщик, Варжик, чувствуя некоторую гордость, вежливо подвинул насупившегося спутника, сам первым входя в дверь, Помогает мне с расследованием.
Сыщик, по-видимому, не слишком-то польщенный такой характеристикой, хотел, было, что-то сказать, но синьор Романо предпочел прореагировать сам.
О, Курт Рейнвальд! Наслышан, наслышан, синьор, продолжая цвести улыбкой, он чуть склонил голову, протягивая руку для пожатия, О вас говорят, как о лучшем сыщике всех времен, но и как о самом безжалостном, старый оружейник подмигнул, сопровождая гостей в дом, Что же вас ко мне привело?
Самый лучший и самый безжалостный сыщик негромко хмыкнул и, быстро пожав протянутую руку, оценив крепость хватки, приподнял один уголок губ.
Убийство нас привело к вам, синьор Гарацци, убийство. Этой ночью погиб человек.
Старик тяжело вздохнул и покачал головой, выпуская руку собеседника.
Это ужасно, caro mio[1]*, совершенно ужасно. Но причем здесь я?
Франц, предпочитая все-таки вмешаться, не давая Рейнвальду разойтись и начать запугивать хорошего человека, решительно шагнул вперед.
У нас возникли некоторые затруднения с определением орудия убийства
Ничего подобного! Курт Рейнвальд гневно нахмурился, посылая напарнику предупреждающий взгляд, В том, что убийство было совершено, скорее всего, заточкой, либо ножом, сделанным по специальному дизайну, я убежден. Именно поэтому и хотел бы как можно подробнее изучить вашу мастерскую, синьор Гарацци, дабы убедиться, что подобных предметов у вас нет или же, напротив, удостовериться, что они у вас есть.
Романо Гарацци, несколько запутавшийся в обилии сведений, нахмурился и тряхнул головой.
Но, caro mio, я делаю ножи на заказ всему городу Команданте не даст солгать он знает меня с тех самых, как я прибыл! Или, что же, вы думаете, что старый Романо мог кого-то убить?