Перевернув стул, Данилов сел на него посреди комнаты, и закурил. А чего он мог ожидать? Торжественной встречи с цветами? Нет, в том мире, где он живет, чудес не бывает.
Неожиданно зазвонил телефон. Данилов кое-как отыскал его среди кучи разбитого хлама. Его грязно-белый пластмассовый корпус был еще цел, хотя сам звонок уже отдавал хрипотцою.
Да, сказал в трубку Данилов.
Тихо сказал, будто бы находился сейчас в чужой незнакомой квартире.
Володя?! раздался сквозь треск помех голос.
Стас, констатировал он.
Куда ты пропал, черт побери!?
Ближе к теме!
Данилову совсем не хотелось пересказывать Стасу все то, что произошло с ним за последние сутки.
Дело Подольского я забираю себе Ты понял меня?
Данилов лишь фыркнул.
Неудивительно.
И вообще, нам надо как-нибудь встретиться, и обсудить кое-что, касаемо фирмы. Думаю, нам надо расстаться.
Я понял, ответил Данилов, все так же негромко.
Что? я не расслышал?
Опять помехи и треск.
Хорошо!
Движением руки Данилов разбил пластмассового негодяя об стенку. Затем вскочил, и заметался по комнате, круша и распинывая по углам все, что еще осталось нетронутым.
Мразь! Какая ты мразь! закричал он в злобе, намереваясь покинуть квартиру.
И только тут узрел на входной двери приколотую ножом записку. На измятом тетрадном листе значилось страшное в своей простоте слово: «Р А З В О Д!!!».
*
Данилов гнал с дальним светом по разделительной полосе. Напролом, вдавив педаль до отказа. Встречные авто шарахались в рассыпную, и жались к обочине. Фонари по бокам тротуаров мелькали с бешеной скоростью. Он смотрел на дорогу остекленевшим взглядом, и не видел ее. Пальцы, до боли в костяшках, сжимали руль. Его ослепил яркими фарами встречный КамАЗ.
Все, подумал Данилов, и резко затормозил.
Авто занесло, и закрутило волчком на мокрой поверхности. Он сжался в комок, ожидая удара. Странно, но в предвкушении смерти, ни одна из картинок из прошлой жизни не промелькнула перед глазами. Возможно, ему будет больно, но потом все закончится. И пустота.
Бах!!!
Мерседес влетел правым боком между передним и задним мостом КамАЗа, и несущийся на полной скорости грузовик проехался по его средней части всеми своими колесами. Превращая элитную иномарку в стоптанный тапочек, большегруз лишь подпрыгнул на нем слегка, после чего стал прерывисто притормаживать.
Эй, парень! какой-то мужик тряс лежащего на асфальте Данилова, Ты живой!?
С трудом приподняв голову, он огляделся. Толпа народа вокруг; дымящийся Мерседес, уткнувшийся мордой в сугроб; подоспевшая сию же секунду скорая. Все, как в тумане. Народ расступился, при виде средних лет санитара в белом халате. Тот ужасно походил на доброго, но уставшего от непомерной работы небесного ангела. От него даже пахло, как от покрытого пылью почтового голубя. К сожалению, крылышек у него за спиной, Данилов разглядеть не успел. Может они и были, но черт его знает
Как вы себя чувствуете? спросил санитар.
Заглядывая неудавшемуся самоубийце в глаза, он двумя холодными как ледышки пальцами раскрыл его верхние и нижнее веки. Словно заглядывал Данилову в душу, намереваясь сию же секунду узнать, достоин ли мерзавец спасения?
Хорошо, прошептал пострадалец, чувствую.
Нашатырка резко ударила в нос. Данилов отдернул голову. Все вокруг закружилось. Ангел в белом, тем временем, ощупал его руки и ноги.
Легкое сотрясение, констатировал он, переломов не наблюдается. Поедем в больницу?
Данилов не знал, что ответить, поэтому замычал. Санитар устало вздохнул, и отстранился, дав время подумать. Он закурил сигарету, и встал, прислонившись спиною к машине.
Данилов готов был поклясться, что слышит телефонный звонок. В числе многих органов чувств, подвергшихся неожиданной амнезии, слух точно его не обманывал. Поднявшись кое-как на ноги, он дошел до машины, открыл переднюю дверцу, и полез в бардачок. Он совсем позабыл про Анин мобильник.
Да, прохрипел он.
Володя! из трубки раздался радостный девичий голос, Сможешь подъехать?
Девушка назвала адрес на другом конце города. Точнее пригорода, где располагался элитный поселок. Ну, конечно! А как же иначе!
Когда?
Прямо сейчас, если не трудно.
Конечно, он прямо сейчас к ней и помчится! На битой машине, с тяжелой как тыква головушкой