Фаршированный кролик
Ужас в старом поместье
Константин Шахматов
© Константин Шахматов, 2021
ФАРШИРОВАННЫЙ КРОЛИК
Часть первая
май 1914 года
На верхней палубе стояли двое: мужчина и женщина. В руках у мужчины, в белой паре и такого же цвета котелке, была пшеничная булка. Разговаривая с женщиной, он то и дело отламывал от булки кусочки и бросал в воду. Речные чайки, пронзительно вскрикивая, пикировали на них сверху и выхватывали из воды клювами. Впрочем, некоторые куски до воды не долетали, птицы хватали их на лету.
Его спутница была похожа на классную даму, только очень молоденькая. В сером платье с черными сборками, и стеклоярусом. На голове шляпка. Во время беседы она больше смотрела на проплывающий мимо берег, чем на собеседника.
Вы сами откуда будете? спрашивал мужчина.
Я из Владимира, отвечала женщина.
Понятно, земляки, значит! А я вятский.
Поздравляю.
Шутка мужчины не удалась, и он наигранно улыбнулся.
Вятка замечательный город, хотя и глухомань страшная.
Отчего же глухомань? Как везде.
Хорошо, согласился мужчина, Обычный губернский город, каких множество. Так устраивает?
Женщина кивнула.
А вот я, до последнего времени, все в Германиях пропадал
Однако, повела плечиком собеседница, здесь Родина ваша, а потому должна быть милее всякого Дрездена. Или вы хвастаетесь, пытаясь произвести на меня впечатление?
Отчасти, вновь улыбнулся мужчина, бросая кусочек в воду, К тому же, Родина понятие растяжимое. Для многих из нас, где теплее климат и вкуснее пища, там и она.
А я думаю, что это понятие врожденное. Как цвет кожи, или разрез глаз. Хотя, и требует некоторого воспитания.
Вы меня не дослушали. Я хотел сказать, что где бы я ни был, я все равно ее чувствую. Чувствую маленький, сжатый до размера губернского города, или любимого сада, клочок земли, вне которого я слаб и беспомощен. Образно выражаясь, конечно.
Это другое дело.
Налетевшая чайка вырвала кусок хлеба из рук мужчины и взмыла вверх. Женщина, смеясь, замахала на нее руками.
А что у вас в Германии?
В Германии-то? переспросил мужчина, Да как вам сказать, Машенька. Я инженер. Опыта набирался.
Вот как?!
Да. Но был я и в Англии, и во Франции даже. Сами знаете, какая сейчас обстановочка на международном фронте. Японскую, вон, профукали. Того гляди революция.
Мужчина замолчал, будто сказал лишнего.
А вот я учительствую, сказала Машенька, Закончила курсы, и в деревню уехала.
Неужели! Как захотелось вам, молоденькой девушке, хоронить себя в еще большей провинции? Деревня! Ну, надо же!
Почему хоронить? Я так не считаю, и отдаю себе отчета в собственных действиях. Я сделала это по велению сердца. С другой стороны: если не я, то кто? Ведь не могут же быть учителями исключительно немолодые или некрасивые дамы?
Что вы, что вы! Я такого не говорил.
А подумали?
Я думаю, что такая привлекательная женщина могла найти более подходящее занятие. Например, играть в театре, или пробоваться в синематографе.
Опять комплиментируете, Настасий Палыч
Я правду говорю, мужчина прижал к груди руку, поверьте.
Оставьте. Я знаю, на что способна. Мое призвание дети.
И только?!
Лицо мадемуазель стало серьезным.
Да. Когда я вижу, как много у нас детей, нуждающихся в начальном образовании, то для меня никакие синематографы не станут на первом месте. Видели бы вы, как блестят их глаза, как загораются лица, когда я вхожу в класс, когда объясняю чего-то новое, интересное, неведомое И пусть им никогда в жизни не бывать в заграницах, то пусть хоть послушают, помечтают об этом. Если я смогу привнести в их детские души кусочек радости, такой как мечту о нашем прекрасном будущем, уверяю вас, они будут стараться сделать реальную жизнь, и жизнь окружающих, лучше.
С задумчивым видом Настасий Палыч отломил кусок булки и бросил птицам.
Пожалуй, я разделю ваше мнение, Машенька. В той части, что детские годы пора уникальная и замечательная, потому как вспоминаешь о ней только хорошее. В массе своей разумеется. Меня другое заботит. Не даете ли вы сельским детям чувство ложной надежды? Ведь многие их мечты так и не сбудутся.